Неточные совпадения
За ширмами стояла полуторная кровать игуменьи
с прекрасным замшевым матрацем, ночной столик, небольшой шкаф
с книгами и два мягкие
кресла; а по другую сторону ширм помещался богатый образник
с несколькими лампадами, горевшими перед фамильными образами
в дорогих ризах; письменный стол, обитый зеленым сафьяном
с вытисненными по углам золотыми арфами, кушетка, две горки
с хрусталем и несколько
кресел.
Далее,
в углублении комнаты, стояли мягкий полукруглый диван и несколько таких же мягких
кресел, обитых зеленым трипом. Перед диваном стоял небольшой ореховый столик
с двумя свечами. К стене, выходившей к спальне Рациборского, примыкала длинная оттоманка, на которой свободно могли улечься два человека, ноги к ногам. У четвертой стены, прямо против дивана и орехового столика, были два шкафа
с книгами и между ними опять тяжелая занавеска из зеленого сукна, ходившая на кольцах по медной проволоке.
В углу, между соседнею дверью и круглою железною печкою, стояла узкая деревянная кроватка, закрытая стеганым бумажным одеялом; развернутый ломберный стол, на котором валялись
книги, листы бумаги, высыпанный на бумагу табак, половина булки и тарелка колотого сахару со сверточком чаю; три стула, одно
кресло с засаленной спинкой и ветхая этажерка, на которой опять были
книги, бумаги, картузик табаку, человеческий череп, акушерские щипцы, колба, стеклянный сифон и лакированный пояс
с бронзовою пряжкой.
Далее здесь были два мягкие
кресла с ослабевшими пружинами; стол наподобие письменного; шкаф для платья, комод и этажерка, на которой
в беспорядке лежало несколько
книг и две мацерованные человеческие кости.
Неточные совпадения
Львов
в домашнем сюртуке
с поясом,
в замшевых ботинках сидел на
кресле и
в pince-nez
с синими стеклами читал
книгу, стоявшую на пюпитре, осторожно на отлете держа красивою рукой до половины испеплившуюся сигару.
Когда он вошел
в маленькую гостиную, где всегда пил чай, и уселся
в своем
кресле с книгою, а Агафья Михайловна принесла ему чаю и со своим обычным: «А я сяду, батюшка», села на стул у окна, он почувствовал что, как ни странно это было, он не расстался
с своими мечтами и что он без них жить не может.
— Ты гулял хорошо? — сказал Алексей Александрович, садясь на свое
кресло, придвигая к себе
книгу Ветхого Завета и открывая ее. Несмотря на то, что Алексей Александрович не раз говорил Сереже, что всякий христианин должен твердо знать священную историю, он сам
в Ветхом Завете часто справлялся
с книгой, и Сережа заметил это.
Пообедав, Левин сел, как и обыкновенно,
с книгой на
кресло и, читая, продолжал думать о своей предстоящей поездке
в связи
с книгою.
— Вот он вас проведет
в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший
с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил
в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.)
в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их
в комнату присутствия, где стояли одни только широкие
кресла и
в них перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида
с указами Петра I, стоявшая на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми
книгами, сидел один, как солнце, председатель.