Райский
вошел в переулки и улицы: даже ветер не ходит. Пыль, уже третий день нетронутая, одним узором от проехавших колес лежит по улицам; в тени забора отдыхает козел, да куры, вырыв ямки, уселись в них, а неутомимый петух ищет поживы, проворно раскапывая то одной, то другой ногой кучу пыли.
Приятели с Трубной площади повернули на Грачевку и скоро
вошли в переулок, о котором Васильев знал только понаслышке. Увидев два ряда домов с ярко освещенными окнами и с настежь открытыми дверями, услышав веселые звуки роялей и скрипок — звуки, которые вылетали из всех дверей и мешались в странную путаницу, похожую на то, как будто где-то в потемках, над крышами, настраивался невидимый оркестр, Васильев удивился и сказал:
Павел Флегонтыч. Здесь живут мастеровые… может быть, драка… Пойдем скорее. (Ускоряет шаги. Они
входят в переулок и останавливаются у одного ветхого домика с мезонином. Павел. Флегонтыч дает знак тремя ударами. Им отворяют калитку.)
Неточные совпадения
Когда они
входили в ворота, из калитки вдруг вышел Марк. Увидя их, он едва кивнул Райскому, не отвечая на его вопрос: «Что Леонтий?» — и, почти не взглянув на Веру, бросился по
переулку скорыми шагами.
Он вздохнул, и они молча дошли до Владимирской церкви, свернули
в переулок и
вошли в подъезд барского дома.
Часов около девяти утра, как всегда
в праздник, рабочие стояли кучками около ворот. Все было тихо. Вдруг около одиннадцати часов совершенно неожиданно
вошел через парадную лестницу с Глинищевского
переулка взвод городовых с обнаженными шашками. Они быстро пробежали через бухгалтерию на черный ход и появились на дворе. Рабочие закричали:
Слово «казенная» было вычеркнуто, и номер задержан. Цензурный комитет помещался тогда на углу Сивцева Вражка и Б. Власьевского
переулка. Я
вошел и попросил доложить о себе председателю цензурного комитета
В.
В. Назаревскому, которым и был приглашен
в кабинет. Я рассказал о моем противоцензурном поступке, за который
в те блаженные времена могло редактору серьезно достаться, так как «преступление» — выпуск номера без разрешения цензуры — было налицо.
На углу Бродвея и какого-то
переулка он
вошел в булочную и, указав на огромный кусок белого хлеба, протянул руку с деньгами на ладони.