Неточные совпадения
Ольгу Федотовну все любили за ее
хороший нрав и доброе сердце, и особенно за
то, что она никогда ни про кого не сказала княгине ни одного худого слова.
— Нет, вы бы
лучше рядом шли да мне бы руку дали, а
то очень склизко.
— Стихами или задачею: что
лучше — желать и не получить, или иметь и потерять; а
то по цветам: что какой цвет означает — верность или измену.
Но это все придет в свое время, а теперь я упоминаю об этом Николае Патрикеиче для
того, чтобы рассказать оригинальный и смешной случай, сопровождавший выход его в благородные, причем Патрикей «оказал дикость», характеризующую его
лучше всякого пространного описания.
Охотник мечтать о дарованиях и талантах, погибших в разных русских людях от крепостного права, имел бы
хорошую задачу расчислить, каких степеней и положений мог достичь Патрикей на поприще дипломатии или науки, но я не знаю, предпочел ли бы Патрикей Семеныч всякий блестящий путь
тому, что считал своим призванием: быть верным слугой своей великодушной княгине.
Прошли годы институтского учения. Княгиня была не особенно радостна с
тех пор, как стала говорить о поездке в Петербург за дочерью. Она терялась. Она не знала, перевозить ли ей дочь в деревню и здесь ее переламывать по-своему или уже
лучше ей самой переехать в свой петербургский дом и выдать там княжну замуж за человека, воспитания к ней более подходящего.
К чести Зинки, он отнюдь не поддерживал этого заблуждения и откровенно признавался, что одры его барина просто двужильные и страшного в них заключается только
то, что после каждого этого одра непременно должны издохнуть двенадцать
хороших лошадей, но ему, разумеется, не верили.
Тогда оставалось бы только выбрать мальчикам
хорошего наставника и посвятить всю жизнь
тому, чтобы воспитывать их как можно
лучше и серьезнее.
— Нет, мусьё Жиго… уж если так,
то лучше поцелуемся.
Но и это ему тоже, разумеется, могло уже надокучить,
тем более что скорый Gigot умел гораздо
лучше его делать пасьянсы и, по живости своего характера, всегда наскакивал на него с своими советами.
В России почти нет воспитания, но воспитателей находят очень легко, а в
те года, о которых идет моя речь, получали их, пожалуй, еще легче: небогатые родители брали к своим детям или плоховатых немцев, или своих русских из семинаристов, а люди более достаточные держали французов или швейцарцев. Последние более одобрялись, и действительно были несколько
лучше.
— А чем рознится го-сотерн от простого сотерна:
то же вино, да
лучше. Он поумнее
того, кто сто книг наизусть выучил.
Княгиня и в эти минуты высшего раздражения нашла в себе столько справедливости, что, взвесив поступок бедного француза, простила его и даже запретила ему представлять доказательство, кем он был склонен к этому. Но зато
тот, кто всему этому был причиною, мог ожидать себе
хорошей встречи, и он ее таки и дождался.
— Нет, мой друг, я и обманывать тебя не хочу, — не поеду: зачем? мне тут делать нечего. Здесь место
тому, кому нужны кресты да перстни, а наше благо на пепле растет, и надо в нем копаться, сидя на своем кореню. Было время, и я здесь жила, но
хорошего тоже мало из
того времени помню… а теперь я уже совсем от этого отстала, и слава за
то создателю: надо кому-нибудь и соху с лопатой знать, а наездом хлеба не напашешь.
—
То лучше, да из чужих рук, а это от матери, — и опять продолжала возить подарок за подарком. Наконец бабушке пришла самая оригинальная мысль, и она сделала тетушке такой странный подарок, какого от нее никак невозможно было и ожидать, а именно: она, явясь в один день к дочери, объявила, что дарит ей Ольгу Федотовну… Конечно, не навек, не в крепость, а так, в услужение.
За дорогу бабушка имела время все это сообразить и сосчитать и, совсем на этот счет успокоясь, была весела как прежде: она шутила с детьми и с Gigot, который сидел тут же в карете на передней лавочке; делала Патрикею замечания о езде, о всходах озими и
тому подобном; сходила пешком на крутых спусках и, как «для моциона», так и «чтобы лошадей пожалеть», пешком же поднималась на горы, причем обыкновенно задавала французу и детям задачу: кто
лучше сумеет взойти и не умориться.
Русский человек вообще не злопамятлив: он прощает обиду скорее и легче, чем иной иностранец; мести он почти никогда не делает своею задачею и охотно мирится с
тем, в чьем обидном поступке видит след запальчивости, неосновательной подозрительности или иной случайности, зависящей от обстоятельств и слабостей человеческих, которым в мягкосердной Руси дается так много снисхождения; но когда
хороший русский человек встречает в другом обидный закал, он скажет: «Бог с ним» и предоставляет другим проучить его, а сам от такого сейчас в сторону.
Он снесся, с кем нужно было, в Петербурге и, получив уведомление, что государь удостоит чести принять от дворян бал в их дворянском собрании, считал это дело налаженным как нельзя
лучше и хлопотал только о
том, чтобы бал был достоин места, где дается, и высокого гостя, в честь которого он готовится.
Я не знаю, делал ли он какие-нибудь пробы к
тому, чтобы поставить эту часть у себя дома на серьезную ногу, но она стояла у него не
лучше, как в большинстве дворянских домов, где нимало не замечали упадка нравов и не боялись захудалости, которую провидел своим инстинктом немудрый дядя Яков Львович.
Неточные совпадения
Городничий.
Тем лучше: молодого скорее пронюхаешь. Беда, если старый черт, а молодой весь наверху. Вы, господа, приготовляйтесь по своей части, а я отправлюсь сам или вот хоть с Петром Ивановичем, приватно, для прогулки, наведаться, не терпят ли проезжающие неприятностей. Эй, Свистунов!
Анна Андреевна. Ну что ты? к чему? зачем? Что за ветреность такая! Вдруг вбежала, как угорелая кошка. Ну что ты нашла такого удивительного? Ну что тебе вздумалось? Право, как дитя какое-нибудь трехлетнее. Не похоже, не похоже, совершенно не похоже на
то, чтобы ей было восемнадцать лет. Я не знаю, когда ты будешь благоразумнее, когда ты будешь вести себя, как прилично благовоспитанной девице; когда ты будешь знать, что такое
хорошие правила и солидность в поступках.
Городничий (робея).Извините, я, право, не виноват. На рынке у меня говядина всегда
хорошая. Привозят холмогорские купцы, люди трезвые и поведения
хорошего. Я уж не знаю, откуда он берет такую. А если что не так,
то… Позвольте мне предложить вам переехать со мною на другую квартиру.
Анна Андреевна. Тебе все такое грубое нравится. Ты должен помнить, что жизнь нужно совсем переменить, что твои знакомые будут не
то что какой-нибудь судья-собачник, с которым ты ездишь травить зайцев, или Земляника; напротив, знакомые твои будут с самым тонким обращением: графы и все светские… Только я, право, боюсь за тебя: ты иногда вымолвишь такое словцо, какого в
хорошем обществе никогда не услышишь.
Артемий Филиппович. О! насчет врачеванья мы с Христианом Ивановичем взяли свои меры: чем ближе к натуре,
тем лучше, — лекарств дорогих мы не употребляем. Человек простой: если умрет,
то и так умрет; если выздоровеет,
то и так выздоровеет. Да и Христиану Ивановичу затруднительно было б с ними изъясняться: он по-русски ни слова не знает.