Неточные совпадения
— А я скажу, все скажу, — не унималась Досифея. — Все тебя боятся, а я скажу. Меня ведь бить не будешь, а в затвор посадишь, за тебя же бога буду молить. Денно-нощно прошу
смерти, да бог меня забыл… Вместе с
обителью кончину приму. А тебя мне жаль, игумен, — тоже напрасную
смерть примешь… да. Ох, как надо молиться тебе… крепко молиться.
Больным местом готовившейся осады была Дивья
обитель, вернее сказать — сидевшая в затворе княжиха, в иночестве Фоина. Сам игумен Моисей не посмел ее тронуть, а без нее и сестры не пойдут. Мать Досифея наотрез отказалась: от своей
смерти, слышь, никуда не уйдешь, а господь и не это терпел от разбойников. О томившейся в затворе Охоне знал один черный поп Пафнутий, а сестры не знали, потому что привезена она была тайно и сдана на поруки самой Досифее. Инок Гермоген тоже ничего не подозревал.
— В Комарове, — начал с лукавой важностью в первый еще раз после Настиной
смерти расшутившийся Патап Максимыч, — в Комарове теперь женски только
обители.
— Впервой хворала я смертным недугом, — сказала Манефа, — и все время была без ума, без памяти. Ну как к смерти-то разболеюсь, да тоже не в себе буду… не распоряжусь, как надо?.. Поэтому и хочется мне загодя устроить тебя, Фленушка, чтоб после моей
смерти никто тебя не обидел… В мое добро матери могут вступиться, ведь по уставу именье инокини в
обитель идет… А что, Фленушка, не надеть ли тебе, голубушка моя, манатью с черной рясой?..
Дó
смерти не выйдет из их памяти, как молодыми белицами они во честных
обителях житие провождали.