Неточные совпадения
— Пустяки, — утверждала она, — совершенные пустяки, это они и сами-то у себя это в насмешку делают,
графами называются. Вон Калиостро простой итальянец был, макаронник, и по всей Европе ездил фокусы показывать да ужины с мертвецами
давал, а тоже
графом назывался.
Графу это показалось положительно грубым и неуместным, и он, отведя княгиню из-за стола на ее обычное место в гостиной, хотел
дать этому разговору другое направление. Он указал, что истинной верности, как хочет княгиня, можно ждать только от родовой аристократии.
— Не обижайтесь, княгиня, — сказал он, — я бедный человек, мне его ни одного пальца не нужно. Пусть Павлыганьеву целую руку
даст, тот его в собрание на обед позовет. Поезжайте,
граф, меня там не будет.
Граф тем развлек тяжесть мыслей, что стал выспрашивать губернатора насчет этого «бродяги с зеленым глазом», который так дерзко с ним обошелся. Что касается княгини, то за нее
граф еще не знал, как взяться. Он имел на нее планы, при которых вредить ей не было для него выгодно: довольно было
дать ей почувствовать, что сила не на ее стороне, но это гораздо благонадежнее было сделать не здесь, где она вокруг обросла на родных пажитях, а там, в Петербурге, где за ней стать будет некому.
К тому же это полутаинственное посещение бабушкою мастерской Кипренского вместе с
графом, с которым она приезжала в одной карете,
дало повод к толкам об их большом дружестве, из которого делались произвольные выводы, все сходившиеся к тому, что княгиня, вероятно, наскучила вдовством и того и гляди выйдет за
графа замуж.
Не смейтесь,
граф, над старухой… я очень страстна в моих привязанностях: я люблю,
граф, люблю его, моего друга, и до могилы любить его буду, а там встретимся или не встретимся — уж что бог
даст, но пока жива, я ему верная и благодарная…
И гость и хозяйка расстались настоящими друзьями, а чтобы
граф еще скорее забыл свое неудачное сватовство, бабушка
дала ему на дорогу просьбу помочь ей отыскать детям француза.
Требование было и небольшое, но в то же время и не совсем легкое; но
граф услужил княгине, он достал ей такого француза, который превзошел все ее ожидания. Этот утешительный человек был французский гражданин monsieur Gigot, [Господин Жиго (франц.)] которому здесь надо
дать маленькое место. Ne le renvoyez раз, je vous prie! [Не отсылайте его, я вас прошу (франц.)] Он тут нужен.
Граф предоставлял до всего додуматься графине Антониде и ей же дарил весь почин дела: она должна была вызнать мысли княжны, внушить ей симпатию к этому плану; забрать ее на свою сторону и, уверясь, что княжна в случае решительного вопроса
даст решительный же ответ в желанном духе,
граф предоставлял Хотетовой упросить и уговорить его на этот брак; а ему тогда останется только согласиться или не согласиться.
— Очень, очень,
граф, неприятно, но я стараюсь все перенести; и я отдаю вам,
граф, мою дочь; и я
дам,
граф, моей дочери не только все, что ей следует, но и то, чего не следует; я,
граф,
дам все, что только могу отдать.
— Все, все
дам,
граф; много
дам: все вам к одной меже… Именья хорошие… земля как бархат, угодья водяные, леса и мужики исправные, в зажитье…
И княгиня, извинясь, не пошла провожать
графа, а направилась к другим дверям; она хотела как можно скорее призвать Рогожина и
дать ему добрый напрягай, а может быть, даже склонить его как можно скорее к тому, чтобы он уехал из Петербурга.
Вслед за этим балом вскоре же начались сборы новобрачных за границу.
Граф устроил так, что поездка его имела дипломатическую цель, это
давало ему прекрасное положение при иностранных дворах, а также и делало экономию. Княгиня, узнав об этом, сказала только...
Неточные совпадения
— А, они уже приехали! — сказала Анна, глядя на верховых лошадей, которых только что отводили от крыльца. — Не правда ли, хороша эта лошадь? Это коб. Моя любимая. Подведи сюда, и
дайте сахару.
Граф где? — спросила она у выскочивших двух парадных лакеев. — А, вот и он! — сказала она, увидев выходившего навстречу ей Вронского с Весловским.
— Вронский! Съесть что-нибудь или пить? — спросил Яшвин. — Эй,
давай сюда
графу поесть! А вот это пей.
Это была г-жа Шталь. Сзади её стоял мрачный здоровенный работник Немец, катавший её. Подле стоял белокурый шведский
граф, которого знала по имени Кити. Несколько человек больных медлили около колясочки, глядя на эту
даму, как на что-то необыкновенное.
Первая из них: посланник Соединенных Штатов Америки в Париже заявил русскому послу Нелидову, что, так как жена
графа Ностица до замужества показывалась в Лондоне, в аквариуме какого-то мюзик-холла, голая, с рыбьим хвостом, — дипломатический корпус Парижа не может признать эту
даму достойной быть принятой в его круге.
— За этот вопрос
дайте еще руку. Я опять прежний Райский и опять говорю вам: любите, кузина, наслаждайтесь, помните, что я вам говорил вот здесь… Только не забывайте до конца Райского. Но зачем вы полюбили…
графа? — с улыбкой, тихо прибавил он.