Неточные совпадения
Огромная толпа поражала своею
массой и своею пестротой: она состояла из купцов в
белых одеждах с разноцветною бахромой и страшного множества полунагих кирпичников, горшечников, рыбаков, лодочников, ткачей, шерстобитов, благовонщиков, листопродавцев, рогожников, зерночистителей, масленников, мусорщиков, смывателей ног, опахальщиков и стекольных выдувальщиков.
Лампа, плохо освещая просторную кухню, искажала формы вещей: медная посуда на полках приобрела сходство с оружием, а
белая масса плиты — точно намогильный памятник. В мутном пузыре света старики сидели так, что их разделял только угол стола. Ногти у медника были зеленоватые, да и весь он казался насквозь пропитанным окисью меди. Повар, в пальто, застегнутом до подбородка, сидел не по-стариковски прямо и гордо; напялив шапку на колено, он прижимал ее рукой, а другою дергал свои реденькие усы.
Когда мы подходили к биваку, я увидел, что нависшей со скалы
белой массы не было, а на месте нашей палатки лежала громадная куча снега вперемешку со всяким мусором, свалившимся сверху. Случилось то, чего я опасался: в наше отсутствие произошел обвал. Часа два мы откапывали палатку, ставили ее вновь, потом рубили дрова. Глубокие сумерки спустились на землю, на небе зажглись звезды, а мы все не могли кончить работы. Было уже совсем темно, когда мы вошли в палатку и стали готовить ужин.
Неточные совпадения
Зеркала фантастически размножали всю эту
массу жирной плоти, как бы таявшей в жарком блеске огней, тоже бесчисленно умноженных
белым блеском зеркал.
Не торопясь отступала плотная
масса рабочих, люди пятились, шли как-то боком, грозили солдатам кулаками, в руках некоторых все еще трепетали
белые платки; тело толпы распадалось, отдельные фигуры, отскакивая с боков ее, бежали прочь, падали на землю и корчились, ползли, а многие ложились на снег в позах безнадежно неподвижных.
Да, поле, накрытое непонятным облаком, казалось смазано толстым слоем икры, и в темной
массе ее, среди мелких, кругленьких зерен, кое-где светились
белые, красные пятна, прожилки.
Зато — как приятно стало через день, когда Клим, стоя на палубе маленького парохода,
белого, как лебедь, смотрел на город, окутанный пышной
массой багряных туч.
Да, эта совокупность ужасна; эта кровь, эта с пальцев текущая кровь,
белье в крови, эта темная ночь, оглашаемая воплем «отцеубивец!», и кричащий, падающий с проломленною головой, а затем эта
масса изречений, показаний, жестов, криков — о, это так влияет, так может подкупить убеждение, но ваше ли, господа присяжные заседатели, ваше ли убеждение подкупить может?