Неточные совпадения
Я ослабел в борьбе с собой
Среди мучительных усилий…
И
чувства наконец вкусили
Какой-то тягостный, обманчивый покой!..
Лишь иногда невольною
заботойДуша тревожится в холодном этом сне,
И сердце ноет, будто ждет чего-то.
Не всё ли кончено — ужели на земле
Страданье новое вкусить осталось мне!..
Вздор!.. дни пройдут — придет забвенье,
Под тягостью годов умрет воображенье;
И должен же покой когда-нибудь
Вновь поселиться в эту грудь!..
Заседали у Веры Петровны, обсуждая очень трудные вопросы о борьбе с нищетой и пагубной безнравственностью нищих. Самгин с недоумением, не совсем лестным для этих людей и для матери, убеждался, что она в обществе «Лишнее — ближнему» признана неоспоримо авторитетной в практических вопросах. Едва только добродушная Пелымова, всегда торопясь куда-то, давала слишком широкую свободу
чувству заботы о ближних, Вера Петровна говорила в нос, охлаждающим тоном:
Неточные совпадения
Левин испытывал теперь, оставив позади себя все
заботы семейные и хозяйственные, такое сильное
чувство радости жизни и ожиданья, что ему не хотелось говорить.
Прежде и после погребения я не переставал плакать и был грустен, но мне совестно вспомнить эту грусть, потому что к ней всегда примешивалось какое-нибудь самолюбивое
чувство: то желание показать, что я огорчен больше всех, то
заботы о действии, которое я произвожу на других, то бесцельное любопытство, которое заставляло делать наблюдения над чепцом Мими и лицами присутствующих.
Много мыслительной
заботы посвятил он и сердцу и его мудреным законам. Наблюдая сознательно и бессознательно отражение красоты на воображение, потом переход впечатления в
чувство, его симптомы, игру, исход и глядя вокруг себя, подвигаясь в жизнь, он выработал себе убеждение, что любовь, с силою Архимедова рычага, движет миром; что в ней лежит столько всеобщей, неопровержимой истины и блага, сколько лжи и безобразия в ее непонимании и злоупотреблении. Где же благо? Где зло? Где граница между ними?
Он стар. Он удручен годами, // Войной,
заботами, трудами; // Но
чувства в нем кипят, и вновь // Мазепа ведает любовь.
— Ну пусть для семьи, что же? В чем тут помеха нам? Надо кормить и воспитать детей? Это уже не любовь, а особая
забота, дело нянек, старых баб! Вы хотите драпировки: все эти
чувства, симпатии и прочее — только драпировка, те листья, которыми, говорят, прикрывались люди еще в раю…