Необходимы и в наше время елевзинские таинства [Елевзинские таинства — торжества в Древней Греции в
честь богини земли Деметры и ее дочери Персефоны — богини произрастания злаков; сопровождались таинственными обрядами.]; и в наше время науки имеют свои жертвы, когда не облечены чудесностью».
Неточные совпадения
Изливал он елей и возжигал курение Изиде и Озири-су египетским, брату и сестре, соединившимся браком еще во чреве матери своей и зачавшим там бога Гора, и Деркето, рыбообразной
богине тирской, и Анубису с собачьей головой, богу бальзамирования, и вавилонскому Оанну, и Дагону филистимскому, и Арденаго ассирийскому, и Утсабу, идолу ниневийскому, и мрачной Кибелле, и Бэл-Меродоху, покровителю Вавилона — богу планеты Юпитер, и халдейскому Ору — богу вечного огня, и таинственной Омороге — праматери богов, которую Бэл рассек на две части, создав из них небо и землю, а из головы — людей; и поклонялся царь еще
богине Атанаис, в
честь которой девушки Финикии, Лидии, Армении и Персии отдавали прохожим свое тело, как священную жертву, на пороге храмов.
Как ни давно это было, но мы еще очень хорошо помним сквернейший сентябрьский день, сырой, холодный; помним длинную залу, тоже сырую и холодную, с распростертыми над нами по потолку ее всевозможными богами и
богинями Олимпа, залу
почти без всяких следов жилья человеческого.
И надо всем — с высот уже
почти небесных — древняя улыбка какой-то
богини.
Римляне в этом месяце праздновали так называемые Гилярии — торжество в
честь Никиты Гилярова-Платонова и
богини Цибеллы.
Алкида некогда, с которым в силе // Никто б равняться не посмел, //
Богини две, явившися, спросили, // Какой себе желает он удел. // Одна из них была
почти совсем нагая, // Со взором наглым и живым; // Себя самодовольно озирая, // Она явилася пред ним. // «Если бы, — она сказала, — // Ты последовал за мной, // То тебе б я показала, // Как приятен моя покой. // Ты примеру большей части // Человеков подражай, // И в несчастья, как и в счастья, // Лишь меня ты призывай».