Неточные совпадения
Он так часто старался уверить
других в том, что он существо, не созданное для мира, обреченное каким-то тайным
страданиям, что он сам почти в этом уверился.
— Скажи мне, — наконец прошептала она, — тебе очень весело меня мучить? Я бы тебя должна ненавидеть. С тех пор как мы знаем
друг друга, ты ничего мне не дал, кроме
страданий… — Ее голос задрожал, она склонилась ко мне и опустила голову на грудь мою.
Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую все, что встречается на пути; я смотрю на
страдания и радости
других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы.
Зло порождает зло; первое
страдание дает понятие о удовольствии мучить
другого; идея зла не может войти в голову человека без того, чтоб он не захотел приложить ее к действительности: идеи — создания органические, сказал кто-то: их рождение дает уже им форму, и эта форма есть действие; тот, в чьей голове родилось больше идей, тот больше
других действует; от этого гений, прикованный к чиновническому столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением, при сидячей жизни и скромном поведении, умирает от апоплексического удара.
Он у постели больной жены в первый раз в жизни отдался тому чувству умиленного сострадания, которое в нем вызывали
страдания других людей и которого он прежде стыдился, как вредной слабости; и жалость к ней, и раскаяние в том, что он желал ее смерти, и, главное, самая радость прощения сделали то, что он вдруг почувствовал не только утоление своих страданий, но и душевное спокойствие, которого он никогда прежде не испытывал.
— Всегда были — и будут — люди, которые, чувствуя себя неспособными сопротивляться насилию над их внутренним миром, — сами идут встречу судьбе своей, сами отдают себя в жертву. Это имеет свой термин — мазохизм, и это создает садистов, людей, которым
страдание других — приятно. В грубой схеме садисты и мазохисты — два основных типа людей.
Неточные совпадения
— Может быть, для тебя нет. Но для
других оно есть, — недовольно хмурясь, сказал Сергей Иванович. — В народе живы предания о православных людях, страдающих под игом «нечестивых Агарян». Народ услыхал о
страданиях своих братий и заговорил.
Для Константина Левина деревня была место жизни, то есть радостей,
страданий, труда; для Сергея Ивановича деревня была, с одной стороны, отдых от труда, с
другой — полезное противоядие испорченности, которое он принимал с удовольствием и сознанием его пользы.
Во глубине души она находила, что было что-то именно в ту минуту, как он перешел за ней на
другой конец стола, но не смела признаться в этом даже самой себе, тем более не решалась сказать это ему и усилить этим его
страдание.
Я видела только его и то, что семья расстроена; мне его жалко было, но, поговорив с тобой, я, как женщина, вижу
другое; я вижу твои
страдания, и мне, не могу тебе сказать, как жаль тебя!
Только в редкие минуты, когда опиум заставлял его на мгновение забыться от непрестанных
страданий, он в полусне иногда говорил то, что сильнее, чем у всех
других, было в его душе: «Ах, хоть бы один конец!» Или: «Когда это кончится!»