До сих пор в густых лесах Нижегородской, Симбирской, Пензенской и Саратовской губернии, некогда непроходимых кроме для медведей, волков и самых бесстрашных их гонителей, любопытный может видеть пещеры, подземные ходы, изрытые нашими предками, кои в них искали некогда убежище от
набегов татар, крымцев и впоследствии от киргизов и башкир, угрожавших мирным деревням даже в царствование им.
Максим полюбил добрых иноков. Он не замечал, как текло время. Но прошла неделя, и он решился ехать. Еще в Слободе слышал Максим о новых
набегах татар на рязанские земли и давно уже хотел вместе с рязанцами испытать над врагами ратной удачи. Когда он поведал о том игумену, старик опечалился.
Народ сделал около него кружок, ахает, рассуждает; никто не думает о помощи.
Набегают татары, продираются к умирающему, вопят, рыдают над ним. Вслед за ними прискакивает сам царевич Даньяр. Он слезает с коня, бросается на тело своего сына, бьет себя в грудь, рвет на себе волосы и наконец, почуяв жизнь в сердце своего сына, приказывает своим слугам нести его домой. Прибегает и Антон, хочет осмотреть убитого — его не допускают.
Неточные совпадения
Разница была только в том, что вместо сидения за указкой и пошлых толков учителя они производили
набег на пяти тысячах коней; вместо луга, где играют в мяч, у них были неохраняемые, беспечные границы, в виду которых
татарин выказывал быструю свою голову и неподвижно, сурово глядел турок в зеленой чалме своей.
— Ну, ладно, ладно! — сказал Василий ласково. — Спущу сейчас. Смотри, Серко, завтра не выдай!.. В бега его завтра пущу с
татарами. Конек хороший,
набегал я его — теперь с любым скакуном потягается. Ветер!
Оказалось, что в эту ночь
татары предпринимали один из очень смелых
набегов на юрту зажиточного якута, именно в том направлении, куда мы вчера ездили.
С толпой
татар в чужой предел // Он злой
набег опять направил;
Покинув север наконец, // Пиры надолго забывая, // Я посетил Бахчисарая // В забвенье дремлющий дворец. // Среди безмолвных переходов // Бродил я там, где, бич народов, //
Татарин буйный пировал // И после ужасов
набега