Неточные совпадения
Баронесса говорила
им, бог весть что, о короле, о
любви к отечеству, о преданности
к господскому дому; а новобранные, вместо всего этого, требовали вина.
Командовавший
ими офицер пробрался
к нему с словами
любви и мира.
Жениху считали под пятьдесят, но
он был свеж, румян и статен,
к тому ж оберстер, ждал с часу на час генеральства, которое едва ли не равнялось с контурством [Контурство (комтурство) — область, передававшаяся особому члену духовно-рыцарского ордена, комтуру, в управление.]; страдал, резался за нее несколько лет и, вероятно, оттого и состарился, что слишком подвизался в трудах за нее; вдобавок, оставленный с Аделаидой наедине, объяснился ей в
любви с коленопреклонением, как следует благородному рыцарю.
Из роду князей Мышитских, наученный искусству красноречия в Киевской академии и всем приемам ухищренной политики при дворе коварной Софии, которой был
он достойным любимцем, умевший поставить себя на степень патриарха поморских раскольников,
он знал очень хорошо, с кем имеет дело, и потому оправлял свое лицемерие, властолюбие и вражду
к роду Нарышкиных в сладкую, витиеватую речь, в чувства
любви, признательности и святости.
То, что
он сделал, что обязан был сделать из
любви и преданности
к своей законной царице, благодетельнице, одним словом… второй матери своей, называет
он злодейством?
То представлялись
ему счастливые дни
его отрочества и материнская
любовь Софии; то чудилось
ему его преступление; то волновало
его душу сожаление о слепце или манила
к себе родина,
к которой,
ему казалось,
он был так близок.
И Владимир и Густав померяли друг друга взглядом; связи русского с Паткулем поняты Траутфеттером, и мысль о
них возмутила было душу последнего; но другая мысль, что новый знакомец
его сделался шпионом из
любви к отечеству, и благородный взгляд Владимира заставили
его с
ним помириться. Оба поняли друг друга и единодушно пожали друг другу руки.
Любовь к ней старался
он выказать во всех случаях.
Здесь поднял
он глаза
к небу и с трепетом сердечным, как бы
его собственная судьба заключалась в бумаге, развернул ее.
Он обещал много… и горе
ему, если
он питал напрасно
любовь и надежды Густава! Горе последнему, если дядины слова не сбудутся!
— Да! я виноват перед Тобою, Господи! — сказал
он и, пав на колена, пролил слезы благодарности перед Творцом своим за
любовь к нему Луизы и ниспослание залога, примиряющего
его с жизнию и надеждами, хотя темными, но все-таки драгоценными.
Невольно содрогнулась она от этих слов, заплакала и бросилась
к нему на грудь. Она не чувствовала
к нему особенной
любви, но привыкла
к нему, уважала
его, как покровителя, брата, друга; знала, что
он к ней привязан; носила уже
его имя — и потерять
его было для нее тяжело. Разными обманами старались ее успокоить. Друзья расстались.
— Мщение! — вскричал Владимир, разбив свои гусли. — На что вы мне теперь? Вы не выражаете того, что я чувствую. Мщение! — сказал
он Немому, расставаясь с
ним и пожав
ему руку пожатием, в котором теплилась последняя искра
любви к ближнему. Добрый Немой, не понимая
его, с жалостию смотрел на
него, как на больного, которого
он не имел средств излечить, крепко
его обнял и проводил со слезами. После
него и Немой остался на мызе круглою сиротою!..
У
них любовь к Богу, исчисленная на лестовках и земных поклонах; вера, заключенная в двухперстном знамении, в осьмиконечном кресте, в поклонении старым иконам; добродетель в ужасном посте, в ожесточении против всякой новизны, как бы она ни была полезна, в унизительном презрении
к ближнему, не согласному с
их мнениями, — вот дух и учение, которым водились общества раскольников!
— Что
к моему лицу надлежит, я повелитель
их, но по моей
любви к ним и
к отечеству друг
их и товарищ во всем. Легко, Данилыч, властителю народа заставить величать себя; придворные и стиходеи чадом похвал и без указу задушить готовы: только делами утешно величие заслужить. Впрочем, не о себе хлопочу, mein Herzenskind [Мое дорогое дитя (
нем.).], а о благополучии вверенного мне Богом народа.
Бывший предводитель крестьянских мальчиков в Софьине набрал себе войско уже из детей боярских и довел
их до строгого себе повиновения — иных из
любви к себе, других из страха
к своей силе, за которую прозвали меня Ильею Муромцем.
Иисус на вечери учит апостолов Своих
любви к ближнему и миру; далее несет
Он с покорностию крест Свой; ангелы радостно порхают около престола своего Творца… и все кругом меня говорит о добре, о невинности, о небе, и все тихо святою тишиной.
Дочь
его, прекрасная, статная, рослая, как бы от земли тянуло ее
к себе небо, каждый день более и более опутывала меня своею
любовью.
— Видывал я
его в малолетстве моем, но с того времени уважение и
любовь к нему моих соотечественников сблизили меня заочно с этим почтенным человеком.
Да, да, я хотел сказать, что многие во время
оно смеялись над моею
любовью к русскому языку и горячей преданностью
к Великому Алексеевичу, которому, мимоходом сказать, — это случилось в Нейгаузене, именно двадцать третьего марта тысяча шестьсот девяносто седьмого года, при первом нашем с
ним знакомстве, — предсказывал я будущую
его славу.
— Узнаете позже. Кто мог бы угадать ранее будущую судьбу сироты? Странно! чудесно! это правда; но чего Богу не возможно? Иногда угодно
Ему удивлять мир делами
любви Своей
к избранным от
Него творениям. Но дело теперь не в том.
Его величество, наш всемилостивейший государь, Петр Алексеевич, прислал вас ко мне, говорите вы?
— Матушка! госпожа баронесса! благословите нашу
любовь или мы умрем завтра! — воскликнули
они, упав
к ногам ее и обнимая ее колена.
— Вот и я, — сказал князь. — Я жил за границей, читал газеты и, признаюсь, еще до Болгарских ужасов никак не понимал, почему все Русские так вдруг полюбили братьев Славян, а я никакой
к ним любви не чувствую? Я очень огорчался, думал, что я урод или что так Карлсбад на меня действует. Но, приехав сюда, я успокоился, я вижу, что и кроме меня есть люди, интересующиеся только Россией, а не братьями Славянами. Вот и Константин.
Неточные совпадения
Милон. А! теперь я вижу мою погибель. Соперник мой счастлив! Я не отрицаю в
нем всех достоинств.
Он, может быть, разумен, просвещен, любезен; но чтоб мог со мною сравниться в моей
к тебе
любви, чтоб…
Стародум. Так. Только, пожалуй, не имей ты
к мужу своему
любви, которая на дружбу походила б. Имей
к нему дружбу, которая на
любовь бы походила. Это будет гораздо прочнее. Тогда после двадцати лет женитьбы найдете в сердцах ваших прежнюю друг
к другу привязанность. Муж благоразумный! Жена добродетельная! Что почтеннее быть может! Надобно, мой друг, чтоб муж твой повиновался рассудку, а ты мужу, и будете оба совершенно благополучны.
Он не верит и в мою
любовь к сыну или презирает (как
он всегда и подсмеивался), презирает это мое чувство, но
он знает, что я не брошу сына, не могу бросить сына, что без сына не может быть для меня жизни даже с тем, кого я люблю, но что, бросив сына и убежав от
него, я поступлю как самая позорная, гадкая женщина, — это
он знает и знает, что я не в силах буду сделать этого».
Она была, как меньшая, любимица отца, и ей казалось, что
любовь его к ней делала
его проницательным.
И Левина охватило новое чувство
любви к этому прежде чуждому
ему человеку, старому князю, когда
он смотрел, как Кити долго и нежно целовала
его мясистую руку.