Каждое слово его, подобно
огненному мечу ангела, карателя зла, падало на сердца его противников; сильные доводы его заставили их умолкнуть.
Но дурная погода влияла и на Егора Тимофеевича, и ночные видения его были беспокойны и воинственны. Каждую ночь на него нападала стая мокрых чертей и рыжих женщин с лицом его жены, по всем признакам — ведьм. Он долго боролся с врагами под грохот железа и, наконец, разгонял всю стаю, с визгом и стоном разлетавшуюся от его
огненного меча. Но каждый раз после битвы наутро он бывал настолько разбит, что часа два лежал в постели, пока не набирался свежих сил.
Безусловное НЕ отрицательного богословия не дает никакого логического перехода к какому бы то ни было ДА положительного учения о Боге и мире: архангел с
огненным мечом антиномии преграждает путь человеческому ведению, повелевая преклониться пред непостижимостью в подвиге веры.
Казалось, они долго были на дне моря, увлеченные туда могучей силой бури, и вот теперь поднялись оттуда по велению
огненного меча, рожденного морем, — поднялись, чтобы посмотреть на небо и на все, что поверх воды…
Неточные совпадения
Одни судили так: // Господь по небу шествует, // И ангелы его //
Метут метлою
огненной // Перед стопами Божьими // В небесном поле путь;
— Стрела бежит, огнем палит, смрадом-дымом душит. Увидите
меч огненный, услышите голос архангельский… горю!
Красавица не могла не
заметить его загоревшего, но исполненного приятности лица и
огненных очей, казалось, стремившихся видеть ее насквозь, и потупила глаза при мысли, что, может быть, ему принадлежало произнесенное слово.
Здесь свечечка оказывалась еще бессильнее при темных обоях комнаты. Только один неуклюжий, запыленный чехол, окутывавший огромную люстру с хрустальными подвесками, невозможно выделялся из густого мрака, и из одной щелки этого чехла на Помаду смотрел крошечный
огненный глазок. Точно Кикимора подслушала Помадины думы и затеяла пошутить с ним: «Вот,
мол, где я сижу-то: У меня здесь отлично, в этом пыльном шалашике».
Стала она его о том
молить и просить; да зверь лесной, чудо морское не скоро на ее просьбу соглашается, испугать ее своим голосом опасается; упросила, умолила она своего хозяина ласкового, и не мог он ей супротивным быть, и написал он ей в последний раз на стене беломраморной словесами
огненными: