— Когда?.. — приостановился Раскольников, припоминая, — да дня за три до ее смерти я был у ней, кажется. Впрочем, я ведь не выкупить теперь вещи иду, — подхватил он с какою-то торопливою и
особенною заботой о вещах, — ведь у меня опять всего только рубль серебром… из-за этого вчерашнего проклятого бреду!
Он уничтожил патриаршество, как помеху своему произволу, и учредил синод; он оставил без внимания духовное образование и начал заводить светские школы; он обратил
особенные заботы свои на материальные улучшения в стране и дал возможность водвориться безнравственности в высшем обществе, с которого он начал свою реформу.
Одна из них, молодая, бледная, с серыми умными глазами и открытым лицом, с
особенной заботой и нежностью ухаживает за ней.
Неточные совпадения
Разумеется, я не ожидал их встретить веселыми; но та
особенная давящая тоска, с
заботой и беспокойством, которую я прочел в их глазах, сразу поразила меня, и я мигом заключил, что «тут, верно, не один покойник причиною». Все это, повторяю, я отлично запомнил.
Особенная же
забота у него шла о кадетах-арестантах, которых сажали на хлеб и воду, в такие устроенные при Демидове
особенные карцеры, куда товарищи не могли оставить арестантам подаяние. Андрей Петрович всегда знал по счету пустых столовых приборов, сколько арестованных, но кадеты не опускали случая с своей стороны еще ему особенно об этом напомнить. Бывало, проходя мимо его из столовой, под ритмический топот шагов, как бы безотносительно произносят:
Мало того, мы старались до сих пор придавать
особенное, какое-то мистическое значение всякому действию Петра, доводя до смешной точности мысль, что вся жизнь Петра была посвящена
заботе о благе его подданных.
Иногда, уставая от
забот о деле, он чувствовал себя в холодном облаке какой-то
особенной, тревожной скуки, и в эти часы фабрика казалась ему каменным, но живым зверем, зверь приник, прижался к земле, бросив на неё тени, точно крылья, подняв хвост трубою, морда у него тупая, страшная, днём окна светятся, как ледяные зубы, зимними вечерами они железные и докрасна раскалены от ярости.
В них все легко, шутливо, неглубоко, все писано как будто импровизацией, без
особенного плана и
заботы о том, чтобы составить стройное целое.