Неточные совпадения
Венчанного узника не
стало в тюрьме, и Афанасья Никитина не видать уже было в ней. Знать, Дмитрия Иоанновича выпустили на свободу?.. Да, господь освободил его от всех земных уз. Вот что пишет летописец: «1509 года, 14-го февраля, преставился
великой князь Дмитрий Иоаннович в нуже, в тюрьме». Герберштейн прибавляет: «Думают, что он умер от холода или от голода или задохнулся от дыма».
Не скрывает он своей ненависти к немцам при самом
великом князе; раз при нем назвал в лицо поганым басурманом [Этим прозвищем, которое составилось из слова «бесермен», неверный,
стали честить немцев уже при отце Иоанна III; может быть, и прежде.
— Если бы так, не
стал бы кланяться о помиловании, хоть бы
великому князю!
Хорошо, думал я, умру — так он будет богат, в милости у царей русских; но какими глазами, каким сердцем
станут смотреть на иноверца, на басурмана, при дворе будущего
великого князя бояре, духовные, народ?
Великий князь горячо вступился было за своего дьяка; но для этого спокойствие, пища и питье, не отравленные житейскою горечью, так дороги, что он решился в что ни
стало кончить дело мировою.
Когда Аристотель, служивший на этот раз переводчиком, представил лекаря, Иван Васильевич зорко посмотрел на приезжего, немного привстал с кресла и протянул ему руку, которую этот поцеловал,
став на одно колено.
Великому князю, тотчас после осквернения его руки нечистыми устами, поднесли умывальник и блюдо, но он слегка кивнул боярину, исполнявшему эту обязанность, давая ему знать, что она не нужна.
Увидев
великого князя, они схватились за свои секиры,
стали по местам и, скинув шапки, низко поклонились.
— Над чем?.. Я сказала, что молюсь об умерших. Твою Москву с ее лачугами можно два раза в год спалить дотла и два раза построить; татаре два века держали ее в неволе… чахла, чахла и все-таки осталась цела: променяла только одну неволю на другую. А господина Новгорода
великого раз не
стало, и не будет более
великого Новгорода.
Мы видели, что спокойствие барона насчет отчужденного сына было нарушено известием Фиоравенти о посвящении его в лекари; видели, как барон вышел из оборонительного положения и
стал действовать наступательно орудиями ужасными, заставившими укрыть Антона под защиту русского
великого князя.
Великий князь московский обыкновенно располагал
станы в больших селах.
К ней примешались убеждения и подкуп Иоанновых доброжелателей, слухи о милостях, которыми сильный и богатый московский
великий князь, неминуемый их властитель,
станет осыпать тех, кто скорей перейдет на его сторону, и слухи о казнях, которые падут на упрямых и опоздалых.
Возвратясь в комнату, застал художника с лицом несколько проясневшим. Посылка ли
великого князя, дававшая Аристотелю новые надежды (он не мог сомневаться, чтоб эта посылка не была насчет его), или рассматривание чертежей сделали в нем благодетельную перемену, может быть, то и другое вместе, только лекарь застал на губах его улыбку вполне развернувшуюся. Но мало-помалу
стала она исчезать, и новые тучи надвинулись на чело его.
— Господи, отец милосердый, — говорил Образец,
став на колена, — прими от недостойного раба твоего жертву кровную,
великую! Одна дочь у меня, ненаглядная моя, сокровище мое, и ту отдаю тебе. Господи, господи, помяни меня и ее во царствии своем!
Чего не перепытала душа его в первые дни заключения! Не говорю о лишениях физических. Каждый день убавляли пищи его, наконец
стали давать ему по кусочку черствого хлеба и по кружке воды. За трапезой его строго наблюдал сам дворецкий
великого князя. Лишения такого рода сносил он с твердостью; но что более всего сокрушало его, так это неизвестность о друзьях и об Анастасии. Хоть бы повеяло на него отрадою их воспоминания, их участия и любви к нему; хоть бы весточку о них услыхал.
Да, завтра был день
великий для Антона. Друзья его знали, что старый царевич-татарин вышел из ужасной летаргии, в которую погрузила его смерть сына, и готовился за голову его требовать у Ивана Васильевича примерного мщения. Завтра во что бы ни
стало надо было спасти жертву его.
Ждали еще снова милости от Ивана Васильевича. К нему пошел Андрюша; Андрюшу во что б ни
стало обещал Курицын пропустить к
великому князю.
В помощь красноречивому стряпчему пришла Софья Фоминишна из другой горницы, из которой услыхала жалобные моления, раздиравшие душу, и также
стала убедительно просить
великого князя о помиловании лекаря. В этом случае она не помнила зла на Антона за оскорбление брата ее, Андрея Фомича.
Вот на колокольне Василия Великого вспыхнул пожаром красный бенгальский огонь и багровым заревом лег на черную реку; И во всех концах горизонта начали зажигаться красные и голубые огни, и еще темнее
стала великая ночь. А звуки все лились. Они падали с неба и поднимались со дна реки, бились, как испуганные голуби, о высокую черную насыпь и летели ввысь свободные, легкие, торжествующие. И Алексею Степановичу чудилось, что душа его такой же звук, и было страшно, что не выдержит тело ее свободного полета.
Неточные совпадения
Стародум. А! Сколь
великой душе надобно быть в государе, чтоб
стать на стезю истины и никогда с нее не совращаться! Сколько сетей расставлено к уловлению души человека, имеющего в руках своих судьбу себе подобных! И во-первых, толпа скаредных льстецов…
По случаю бывшего в слободе Негоднице
великого пожара собрались ко мне, бригадиру, на двор всякого звания люди и
стали меня нудить и на коленки становить, дабы я перед теми бездельными людьми прощение принес.
— Я не понимаю, как они могут так грубо ошибаться. Христос уже имеет свое определенное воплощение в искусстве
великих стариков.
Стало быть, если они хотят изображать не Бога, а революционера или мудреца, то пусть из истории берут Сократа, Франклина, Шарлоту Корде, но только не Христа. Они берут то самое лицо, которое нельзя брать для искусства, а потом…
Но вообще они были народ добрый, полны гостеприимства, и человек, вкусивший с ними хлеба-соли или просидевший вечер за вистом, уже
становился чем-то близким, тем более Чичиков с своими обворожительными качествами и приемами, знавший в самом деле
великую тайну нравиться.
Я не спускал глаз с Катеньки. Я давно уже привык к ее свеженькому белокуренькому личику и всегда любил его; но теперь я внимательнее
стал всматриваться в него и полюбил еще больше. Когда мы подошли к большим, папа, к
великой нашей радости, объявил, что, по просьбе матушки, поездка отложена до завтрашнего утра.