Неточные совпадения
Цирельман и его жена Этля — старая не по летам женщина, изможденная
горем и
голодной, бродячей жизнью — были бездетны. Они жили на краю местечка, снимая угол у вдовы сапожника, которая, в свою очередь, нанимала за два рубля целую комнату, переделанную из яичного склада. В огромной и пустой, как сарай, комнате, вымазанной голубой известкой, стояли прямо на земляном полу не отгороженные никакими занавесками две кровати: у одной стены помещалась вдова с четырехлетней девочкой, а у другой — Цирельман с женой.
Неточные совпадения
Встает заря во мгле холодной; // На нивах шум работ умолк; // С своей волчихою
голодной // Выходит на дорогу волк; // Его почуя, конь дорожный // Храпит — и путник осторожный // Несется в
гору во весь дух; // На утренней заре пастух // Не гонит уж коров из хлева, // И в час полуденный в кружок // Их не зовет его рожок; // В избушке распевая, дева // Прядет, и, зимних друг ночей, // Трещит лучинка перед ней.
Он понял, что чувства эти действительно как бы составляли настоящую и уже давнишнюю, может быть, тайну ее, может быть, еще с самого отрочества, еще в семье, подле несчастного отца и сумасшедшей от
горя мачехи, среди
голодных детей, безобразных криков и попреков.
Голодная кума Лиса залезла в сад; // В нём винограду кисти рделись. // У кумушки глаза и зубы разгорелись; // А кисти сочные, как яхонты
горят; // Лишь то беда, висят они высоко: // Отколь и как она к ним ни зайдёт, // Хоть видит око, // Да зуб неймёт. // Пробившись попусту час целой, // Пошла и говорит с досадою: «Ну, что ж! // На взгляд-то он хорош, // Да зелен — ягодки нет зрелой: // Тотчас оскомину набьёшь».
Смирения у Михея Зотыча, однако, хватило ненадолго. Он узнал, что в доме попа Макара устраивается «
голодная столовая», и отправился туда. Ему все нужно было видеть. Поп Макар сильно постарел и был весь седой. Он два года назад похоронил свою попадью Луковну и точно весь засох с
горя. В первую минуту он даже не узнал старого благоприятеля.
— Бедная девочка оскорблена, и у ней свое
горе, верь мне, Иван; а я ей о своем стал расписывать, — сказал он, горько улыбаясь. — Я растравил ее рану. Говорят, сытый
голодного не разумеет; а я, Ваня, прибавлю, что и
голодный голодного не всегда поймет. Ну, прощай!