Неточные совпадения
— Кэт… как я счастлив… Как я люблю вас. Кэт… Я обожаю вас… Мы остановились. Руки Кэт обвились вокруг моей шеи. Мои губы увлажнил и обжег поцелуй, такой долгий, такой страстный, что кровь бросилась мне в голову, и я зашатался… Луна нежно
светила прямо в лицо Кэт, в это бледное, почти белое лицо. Ее глаза увеличились, стали громадными и в то же время такими темными и такими глубокими под
длинными ресницами, как таинственные пропасти. А ее влажные губы звали все к новым, неутоляющим, мучительным поцелуям.
Неточные совпадения
Под полом, в том месте, где он сидел, что-то негромко щелкнуло, сумрак пошевелился, посветлел, и, раздвигая его, обнаруживая стены большой продолговатой комнаты, стали входить люди — босые, с зажженными
свечами в руках, в белых,
длинных до щиколоток рубахах, подпоясанных чем-то неразличимым.
Жандарм
светил нам, мы сошли с лестницы, прошли несколько шагов двором, взошли небольшой дверью в
длинный коридор, освещенный одним фонарем; по обеим сторонам были небольшие двери, одну из них отворил дежурный офицер; дверь вела в крошечную кордегардию, за которой была небольшая комнатка, сырая, холодная и с запахом подвала.
Далее, в углублении комнаты, стояли мягкий полукруглый диван и несколько таких же мягких кресел, обитых зеленым трипом. Перед диваном стоял небольшой ореховый столик с двумя
свечами. К стене, выходившей к спальне Рациборского, примыкала
длинная оттоманка, на которой свободно могли улечься два человека, ноги к ногам. У четвертой стены, прямо против дивана и орехового столика, были два шкафа с книгами и между ними опять тяжелая занавеска из зеленого сукна, ходившая на кольцах по медной проволоке.
Солдатик пошел на цыпочках, освещая сальною свечкою длиннейшую комнату, в окна которой
светил огонь из противоположного флигеля. За первою комнатою начиналась вторая, немного меньшая; потом третья, еще меньшая и, наконец, опять большая, в которой были растянуты
длинные ширмы, оклеенные обойною бумагою.
В коридоре по-прежнему тускло
светила и чадила умирающая керосиновая лампа, и водянисто-грязный колусаст едва проникал в узкий
длинный ящик. Дверь номера так и осталась незапертой. Лихонин беззвучно отворил ее и вошел.