В этот вечер Сашка переиграл все любимые
песни и танцы Гамбринуса. Играл он также и японские песенки, заученные им в плену, но они не понравились слушателям. Мадам Иванова, словно ожившая, опять бодро держалась над своим капитанским мостиком, а Белка сидела у Сашки на коленях и визжала от радости. Случалось, что когда Сашка переставал играть, то какой-нибудь простодушный рыболов, только теперь осмысливший чудо Сашкиного возвращения, вдруг восклицал с наивным и радостным изумлением:
Неточные совпадения
Везде пили
и ели, но всего искреннее веселились в Словущенском, где, за исключением Струнниковых, помещики были победнее,
и с ними меньше чинились. У Слепушкиных, например, хотя
и не танцевали, по причине тесноты помещения, но зато изо всех усадеб собирали сенных девушек, которые пели подблюдные
песни (мне, помнится, это развлечение нравилось даже более, нежели
танцы). На ночь все размещались по разным усадьбам
и таким образом несколько дней сряду переходили из дома в дом.
На балы если вы едете, то именно для того, чтобы повертеть ногами
и позевать в руку; а у нас соберется в одну хату толпа девушек совсем не для балу, с веретеном, с гребнями;
и сначала будто
и делом займутся: веретена шумят, льются
песни,
и каждая не подымет
и глаз в сторону; но только нагрянут в хату парубки с скрыпачом — подымется крик, затеется шаль, пойдут
танцы и заведутся такие штуки, что
и рассказать нельзя.
Просторный зал был отдан в распоряжение молодежи: студенты, гимназисты, два-три родственника в голубых рубахах
и поддевках, в лаковых высоких сапогах, две-три молчаливые барышни в шелковых платьях. Музыка, пение,
танцы под рояль. В промежутках чтение стихов
и пение студенческих
песен, вплоть до «Дубинушки по-студенчески». Шум, молодое веселье.
Давно ли русский мужичок, cet ours mal léche, [этот сиволапый (франц.).] являлся на театральный помост за тем только, чтоб сказать слово «кормилец», «шея лебединая, брови соболиные», чтобы прокричать заветную фразу, вроде «идем!», «бежим!», или же отплясать где-то у воды [34] полуиспанский
танец —
и вот теперь он как ни в чем не бывало семенит ногами
и кувыркается на самой авансцене
и оглашает воздух неистовыми криками своей
песни!
Танцы, наконец, прекратились,
и начал петь хор певцов известную в то время
песню: