Неточные совпадения
Она достала
из своего ручного мешочка маленькую записную книжку в удивительном переплете: на старом, стершемся и посеревшем от времени синем бархате вился тускло-золотой филигранный узор редкой сложности, тонкости и красоты, — очевидно, любовное дело
рук искусного и терпеливого художника. Книжка была прикреплена к тоненькой, как нитка, золотой цепочке,
листки в середине были заменены таблетками
из слоновой кости.
На
листке альбома красовалась умышленно по-детски нарисованная фигура девочки, с лицом в профиль, но с двумя глазами, с ломаными черточками, торчащими вместо ног из-под юбки, с растопыренными пальцами разведенных
рук.
Неточные совпадения
Представляя, что она рвет с дерева какие-то американские фрукты, Любочка сорвала на одном
листке огромной величины червяка, с ужасом бросила его на землю, подняла
руки кверху и отскочила, как будто боясь, чтобы
из него не брызнуло чего-нибудь. Игра прекратилась: мы все, головами вместе, припали к земле — смотреть эту редкость.
Надоедал Климу студент Попов; этот голодный человек неутомимо бегал по коридорам, аудиториям,
руки его судорожно, как вывихнутые, дергались в плечевых суставах; наскакивая на коллег, он выхватывал
из карманов заношенной тужурки письма, гектографированные
листки папиросной бумаги и бормотал, втягивая в себя звук с:
Пожалуйста, почтенный Иван Дмитриевич, будьте довольны неудовлетворительным моим
листком — на первый раз. Делайте мне вопросы, и я разговорюсь, как бывало прежде, повеселее. С востока нашего ничего не знаю с тех пор, как уехал, — это тяжело: они ждут моих писем. Один Оболенский
из уединенной Етанцы писал мне от сентября. В Верхнеудинске я в последний раз пожал ему
руку; горькая слеза навернулась, хотелось бы как-нибудь с ним быть вместе.
— Нуте-ка, покажите, — произнес Бычков и бесцеремонно выдернул сложенный
листок из рук Розанова, развернул и стал читать: «Рай православных и рай Магомета».
Эмма Эдуардовна первая нашла записку, которую оставила Женька у себя на ночном столике. На
листке, вырванном
из приходо-расходной книжки, обязательной для каждой проститутки, карандашом, наивным круглым детским почерком, по которому, однако, можно было судить, что
руки самоубийцы не дрожали в последние минуты, было написано: