Неточные совпадения
В то время вообще на Руси так мало было известно о Польше, о польских делах и притязаниях; из русского лагеря не подымалось ни единого голоса для разъяснения наших отношений к этой несчастной стране; тридцать лет у нас на этот счет все молчало; все было темно, мертво и глухо, и эта мертвенность и глухота
набрасывали мрачную и антипатичную
тень на эти русские отношения.
Я полагаю, что и ты, и я — оба мы так поставлены в свете и по рождению, и по положению, и по образованию, что не можем сделать ничего такого, за что общественное мнение могло бы
набросить на нас какую-нибудь
тень.
— Сильно же он любил ее, если ходил на свиданья, постоянно ожидая смерти, и, чтобы не
набросить тень на любимую женщину, носил в кармане свой смертный приговор.
По временам, впрочем, на него находило сомнение, если не в правильности, то в практической целесообразности его взглядов на жизнь, сомнение, которое, подобно крылу летучей мыши, затмевающему свет лампы,
набрасывало тень на светлый горизонт его мечты.
Неточные совпадения
Между тем наступил вечер. Засветили лампу, которая, как луна, сквозила в трельяже с плющом. Сумрак скрыл очертания лица и фигуры Ольги и
набросил на нее как будто флёровое покрывало; лицо было в
тени: слышался только мягкий, но сильный голос, с нервной дрожью чувства.
Грустно, что она нас покинула; ее кончина, как вы можете себе представить, сильно поразила нас — до сих пор не могу привыкнуть к этой мысли: воспоминание об ней на каждом шагу; оно еще более
набрасывает мрачную
тень на все предметы, которые здесь и без того не слишком веселы.
Мною овладела какая-то мрачность; я ужасно не люблю этого состояния, тем более что оно совершенно мне несвойственно и
набрасывает неприятную
тень на все окружающие предметы.
Не заключайте, пожалуйста, из этого ворчанья, чтобы я когда-нибудь был спартанцем, каким-нибудь Катоном, — далеко от всего этого: всегда шалил, дурил и кутил с добрым товарищем. Пушкин сам увековечил это стихами ко мне; но при всей моей готовности к разгулу с ним хотелось, чтобы он не переступал некоторых границ и не профанировал себя, если можно так выразиться, сближением с людьми, которые, по их положению в свете, могли волею и неволею
набрасывать на него некоторого рода
тень.
Из уважения к искусству и к нравственному чувству читателя он
набросил на них
тень и показал их, по возможности, в отдалении.