Неточные совпадения
Не заключайте, пожалуйста, из этого ворчанья, чтобы я когда-нибудь был спартанцем, каким-нибудь Катоном, — далеко от всего этого: всегда шалил, дурил и кутил с добрым товарищем. Пушкин сам увековечил это стихами ко мне; но при всей моей готовности к разгулу с ним хотелось, чтобы он не переступал некоторых границ и не профанировал себя, если можно так выразиться, сближением с людьми, которые, по их положению в свете, могли волею и неволею
набрасывать на него некоторого рода
тень.
Мною овладела какая-то мрачность; я ужасно не люблю этого состояния, тем более что оно совершенно мне несвойственно и
набрасывает неприятную
тень на все окружающие предметы.
Грустно, что она нас покинула; ее кончина, как вы можете себе представить, сильно поразила нас — до сих пор не могу привыкнуть к этой мысли: воспоминание об ней на каждом шагу; оно еще более
набрасывает мрачную
тень на все предметы, которые здесь и без того не слишком веселы.
— Сильно же он любил ее, если ходил на свиданья, постоянно ожидая смерти, и, чтобы не
набросить тень на любимую женщину, носил в кармане свой смертный приговор.
По временам, впрочем, на него находило сомнение, если не в правильности, то в практической целесообразности его взглядов на жизнь, сомнение, которое, подобно крылу летучей мыши, затмевающему свет лампы,
набрасывало тень на светлый горизонт его мечты.
Неточные совпадения
Между тем наступил вечер. Засветили лампу, которая, как луна, сквозила в трельяже с плющом. Сумрак скрыл очертания лица и фигуры Ольги и
набросил на нее как будто флёровое покрывало; лицо было в
тени: слышался только мягкий, но сильный голос, с нервной дрожью чувства.
Из уважения к искусству и к нравственному чувству читателя он
набросил на них
тень и показал их, по возможности, в отдалении.
Мы с ним лежим на песке у громадного камня, оторвавшегося от родной горы, одетого
тенью, поросшего мхом, — у камня печального, хмурого. На тот бок его, который обращен к морю, волны
набросали тины, водорослей, и обвешанный ими камень кажется привязанным к узкой песчаной полоске, отделяющей море от гор.
Присутствующие благодаря густой
тени, которую
набрасывала на приемыша спина Глеба, не замечали этих взглядов, точно так же как не замечали плутовского, лукавого веселья, разлившегося в чертах его.
Прежде всего охаял распоряжения Евдокимыча и даже попытался
набросить на них неблаговидную
тень.