Неточные совпадения
Аудитория, обыкновенно увлекавшаяся его пылом, теперь была против него, по ней то и дело перекатывался иронический смех, а в Урманове
все больше освобождалось что-то злое, доводившее его
до бессилия.
— Ах, Гаврик, Гаврик. Вот
до чего доводят
все эти фиктивные браки, Америки и вообще философия.
Все мы, конечно, были знакомы г-ну Шмиту. Он был истинный артист своего дела и знал студентов не только по фамилиям, но и по степени их аппетита и по их вкусам. Меня всегда забавляло странное сходство толстого и некрасивого немца с его субтильной и хорошенькой дочкой. Когда он смеялся, широкий рот раскрывался
до ушей, и он становился похож на толстую лягушку… Девушка казалась мне теперь маленьким головастиком…
Я ходил
до утомления,
до темноты, вслушиваясь, как где-то каплют слезы с деревьев, как шуршат, расправляясь, отсыревшие на земле ветки, вглядываясь, как сумерки закутывают
все кругом, как ночь покрывает
всю эту печаль умирающей или дремлющей природы своей целомудренной темнотой.
Ничего этого нет! Ни золота, ни отблесков, ни глубокой мечтательной синевы, порождающей обманчивые образы и грезы. Стоит приблизиться к этому облаку, войти в него, и тотчас же исчезнет
вся эта мишура… Останется то, что есть на самом деле: бесчисленное множество водяных пузырьков, холодная, пронизывающая, слякотная сырость, покрывающая огромные пространства, мертвая, невыразительная, бесцветная. И от времени
до времени ее прорезывает бессмысленный, страшный и такой же холодный скрежет…
— Ах, милая… Поверишь, и мне-то
все чудится… А то обожди!.. Семеныч хоть бы
до ворот провел, а там у тебя в академии дружков много… Доведут и
до Выселок.
Но меня того, которого она знала, который угадал бы ее приезд и пошел бы ей навстречу, не было. Живая связь невысказанного взаимного понимания между нами прекратилась как прекратилась она с товарищеской средой. Правда, воспоминание о ней лежало где-то глубоко, на дне души, вместе с другими,
все еще дорогими образами. Но я чувствовал, что это только
до времени, что настанет минута, когда и эти представления станут на суд моего нового настроения…
Она не заметила, что я назвал ее по имени-отчеству. У нас в кружке
все, даже не особенно близко знакомые, звали друг друга просто по фамилиям и даже уменьшительными именами. Ее звали уменьшительно Досей.
До своего отъезда она звала меня просто Потапов… Теперь назвала Гавриком. Значит, у нее сближение продолжалось за время разлуки… Для меня оно прервалось.
Она смолкла и шла, задумавшись… Я тоже молчал, чувствуя, что на душе у меня жутко. Сначала мне казалось, что среди этой темноты, как исключение, я возьму у минуты хоть иллюзию радостной встречи
до завтрашнего дня, когда опять начнется моя «трезвая правда». Но я чувствовал, что и темнота не покрыла того, что я желал бы скрыть хоть на время. Мои кривые улыбки были не видны, но
все же вот она почуяла во мне «странность». И правда: так ли бы мы встретились, то ли бы я говорил, если бы ничего не случилось?
И если я разложу их так, как разлагал
до сих пор
все, то серое пятно, без формы и содержания, склизкое, с червеобразными движениями, загрязнит
всю душу без остатка…
Теперь отголоски этих недавних разговоров доносились
до меня, как и
все, точно издалека…
На крыльце несколько студентов топали, сбрасывая налипший снег, но говорили тихо и конспиративно. Не доходя
до этого крыльца, я остановился в нерешительности и оглянулся… Идти ли? Ведь настоящая правда — там, у этого домика, занесенного снегом, к которому никто не проложил следа… Что, если мне пройти туда, войти в ту комнату, сесть к тому столу… И додумать
все до конца.
Все, что подскажет мне мертвое и холодное молчание и одиночество…
Неточные совпадения
Иной раз
все до последней рубашки спустит, так что на нем
всего останется сертучишка да шинелишка…
Анна Андреевна. Ну, скажите, пожалуйста: ну, не совестно ли вам? Я на вас одних полагалась, как на порядочного человека:
все вдруг выбежали, и вы туда ж за ними! и я вот ни от кого
до сих пор толку не доберусь. Не стыдно ли вам? Я у вас крестила вашего Ванечку и Лизаньку, а вы вот как со мною поступили!
Солдат ударил в ложечки, // Что было вплоть
до берегу // Народу —
все сбегается. // Ударил — и запел:
И тут настала каторга // Корёжскому крестьянину — //
До нитки разорил! // А драл… как сам Шалашников! // Да тот был прост; накинется // Со
всей воинской силою, // Подумаешь: убьет! // А деньги сунь, отвалится, // Ни дать ни взять раздувшийся // В собачьем ухе клещ. // У немца — хватка мертвая: // Пока не пустит по миру, // Не отойдя сосет!
—
Всего один карась! // А было их
до пропасти, // Да крепко навалились мы, // Теперь — свищи в кулак!