Неточные совпадения
Ребенок родился
в богатой семье Юго-западного края,
в глухую полночь. Молодая мать лежала
в глубоком забытьи, но, когда
в комнате раздался первый крик новорожденного, тихий и жалобный, она заметалась с закрытыми глазами
в своей постели. Ее губы шептали что-то, и на бледном
лице с мягкими, почти детскими еще чертами
появилась гримаса нетерпеливого страдания, как у балованного ребенка, испытывающего непривычное горе.
И теперь, когда он играл какую-то итальянскую пьесу с трепещущим сердцем и переполненною душой,
в его игре с первых же аккордов сказалось что-то до такой степени своеобразное, что на
лицах посторонних слушателей
появилось удивление.
Перед Рождеством Яскульские вернулись, и Эвелина, живая и радостная, со снегом
в волосах и вся обвеянная свежестью и холодом, прибежала из поссесорского хутора
в усадьбу и кинулась обнимать Анну Михайловну, Петра и Максима.
В первые минуты
лицо Петра осветилось неожиданною радостью, но затем на нем
появилось опять выражение какой-то упрямой грусти.
Несколько дней он был как-то кротко задумчив, и на
лице его
появлялось выражение тревоги всякий раз, когда мимо комнаты проходил Максим. Женщины заметили это и просили Максима держаться подальше. Но однажды Петр сам попросил позвать его и оставить их вдвоем. Войдя
в комнату, Максим взял его за руку и ласково погладил ее.
В зале настала глубокая тишина, когда на эстраде
появился молодой человек с красивыми большими глазами и бледным
лицом. Никто не признал бы его слепым, если б эти глаза не были так неподвижны и если б его не вела молодая белокурая дама, как говорили, жена музыканта.
У Елены в продолжение этого разговора все больше и больше начинало
появляться в лице грустно-насмешливое выражение. Участие князя к жене и на этот раз болезненно кольнуло ее в сердце: как она ни старалась это скрыть, но не могла совладать с собой и проговорила:
Неточные совпадения
В соседней бильярдной слышались удары шаров, говор и смех. Из входной двери
появились два офицера: один молоденький, с слабым, тонким
лицом, недавно поступивший из Пажеского корпуса
в их полк; другой пухлый, старый офицер с браслетом на руке и заплывшими маленькими глазами.
Пока ее не было, ее имя перелетало среди людей с нервной и угрюмой тревогой, с злобным испугом. Больше говорили мужчины; сдавленно, змеиным шипением всхлипывали остолбеневшие женщины, но если уж которая начинала трещать — яд забирался
в голову. Как только
появилась Ассоль, все смолкли, все со страхом отошли от нее, и она осталась одна средь пустоты знойного песка, растерянная, пристыженная, счастливая, с
лицом не менее алым, чем ее чудо, беспомощно протянув руки к высокому кораблю.
Павла Петровича она боялась больше, чем когда-либо; он с некоторых пор стал наблюдать за нею и неожиданно
появлялся, словно из земли вырастал за ее спиною
в своем сьюте, с неподвижным зорким
лицом и руками
в карманах.
Так люди на пароходе,
в море, разговаривают и смеются беззаботно, ни дать ни взять, как на твердой земле; но случись малейшая остановка,
появись малейший признак чего-нибудь необычайного, и тотчас же на всех
лицах выступит выражение особенной тревоги, свидетельствующее о постоянном сознании постоянной опасности.
Впереди его и несколько ниже,
в кустах орешника,
появились две женщины, одна — старая, сутулая, темная, как земля после дождя; другая — лет сорока, толстуха, с большим, румяным
лицом. Они сели на траву, под кусты, молодая достала из кармана полубутылку водки, яйцо и огурец, отпила немного из горлышка, передала старухе бутылку, огурец и, очищая яйцо, заговорила певуче, как рассказывают сказки: