Неточные совпадения
Но отец, которому все это и надоело, и мешало, открыл свою дверь, и оба вошли в
кабинет. Петр без всяких предосторожностей
подошел к постели и громко сказал по — польски...
На следующий вечер старший брат, проходя через темную гостиную, вдруг закричал и со всех ног кинулся в
кабинет отца. В гостиной он увидел высокую белую фигуру, как та «душа», о которой рассказывал капитан. Отец велел нам идти за ним… Мы
подошли к порогу и заглянули в гостиную. Слабый отблеск света падал на пол и терялся в темноте. У левой стены стояло что-то высокое, белое, действительно похожее на фигуру.
Дверь в
кабинет отворена… не более, чем на ширину волоса, но все же отворена… а всегда он запирался. Дочь с замирающим сердцем
подходит к щели. В глубине мерцает лампа, бросающая тусклый свет на окружающие предметы. Девочка стоит у двери. Войти или не войти? Она тихонько отходит. Но луч света, падающий тонкой нитью на мраморный пол, светил для нее лучом небесной надежды. Она вернулась, почти не зная, что делает, ухватилась руками за половинки приотворенной двери и… вошла.
Неточные совпадения
Мне казалось, что важнее тех дел, которые делались в
кабинете, ничего в мире быть не могло; в этой мысли подтверждало меня еще то, что
к дверям
кабинета все
подходили обыкновенно перешептываясь и на цыпочках; оттуда же был слышен громкий голос папа и запах сигары, который всегда, не знаю почему, меня очень привлекал.
В начале пятого часа Захар осторожно, без шума, отпер переднюю и на цыпочках пробрался в свою комнату; там он
подошел к двери барского
кабинета и сначала приложил
к ней ухо, потом присел и приставил
к замочной скважине глаз.
Но не успел помощник
подойти к двери в
кабинет, как она сама отворилась, и послышались громкие, оживленные голоса немолодого коренастого человека с красным лицом и с густыми усами, в совершенно новом платье, и самого Фанарина.
— Пожалуйте, — обратился молодой чиновник
к Нехлюдову, легким шагом
подходя к двери
кабинета, отворяя ее и останавливаясь в ней.
С этими словами он преспокойно ушел в
кабинет, вынул из кармана большой кусок ветчины, ломоть черного хлеба, — в сумме это составляло фунта четыре, уселся, съел все, стараясь хорошо пережевывать, выпил полграфина воды, потом
подошел к полкам с книгами и начал пересматривать, что выбрать для чтения: «известно…», «несамобытно…», «несамобытно…», «несамобытно…», «несамобытно…» это «несамобытно» относилось
к таким книгам, как Маколей, Гизо, Тьер, Ранке, Гервинус.