Неточные совпадения
Несколько дней, которые у нас провел этот оригинальный больной, вспоминаются мне каким-то кошмаром. Никто в доме ни на минуту
не мог забыть о том, что в отцовском
кабинете лежит Дешерт, огромный, страшный и «умирающий». При его грубых окриках мать вздрагивала и бежала сломя голову. Порой, когда крики и стоны смолкали, становилось еще страшнее: из-за запертой двери доносился богатырский храп. Все ходили на цыпочках, мать
высылала нас во двор…
— А — а, — протянул офицер с таким видом, как будто он одинаково
не одобряет и Мазепу, и Жолкевского, а затем удалился с отцом в
кабинет. Через четверть часа оба
вышли оттуда и уселись в коляску. Мать и тетки осторожно, но с тревогой следили
из окон за уезжавшими. Кажется, они боялись, что отца арестовали… А нам казалось странным, что такая красивая, чистенькая и приятная фигура может возбуждать тревогу…
Диде сделалось стыдно за последовавшую после этого разговора сцену. Она
не вышла из кабинета только из страха, чтоб окончательно не рассердить расчувствовавшегося старика. Стабровский положил свою руку на голову Устеньки и заговорил сдавленным голосом:
— Ну чтò, довольна теперь? — сказал он ей, — поссорила с сыном! Довольна? Тебе только и нужно было! Довольна?… Мне это больно, больно. Я стар и слаб, и тебе этого хотелось. Ну радуйся. радуйся… — И после этого княжна Марья в продолжение недели не видала своего отца. Он был болен и
не выходил из кабинета.
Неточные совпадения
Анна
вышла ему навстречу из-за трельяжа, и Левин увидел в полусвете
кабинета ту самую женщину портрета в темном, разноцветно-синем платье,
не в том положении,
не с тем выражением, но на той самой высоте красоты, на которой она была уловлена художником на портрете.
Он сошел вниз, но
не успел еще
выйти из кабинета, как услыхал знакомые шаги жены, неосторожно быстро идущей к нему.
В гостиной никого
не было;
из ее
кабинета на звук его шагов
вышла акушерка в чепце с лиловыми лентами.
— Это уж сверх всяких границ, — проговорил я и быстро
вышел из комнаты. Но я еще
не прошел до конца залы, как он крикнул мне
из дверей
кабинета:
Барин помнит даже, что в третьем году Василий Васильевич продал хлеб по три рубля, в прошлом дешевле, а Иван Иваныч по три с четвертью. То в поле чужих мужиков встретит да спросит, то напишет кто-нибудь
из города, а
не то так, видно, во сне приснится покупщик, и цена тоже. Недаром долго спит. И щелкают они на счетах с приказчиком иногда все утро или целый вечер, так что тоску наведут на жену и детей, а приказчик
выйдет весь в поту
из кабинета, как будто верст за тридцать на богомолье пешком ходил.