Через несколько дней из округа пришла телеграмма: немедленно устранить Кранца от преподавания. В большую перемену немец
вышел из гимназии, чтобы более туда не возвращаться. Зеленый и злой, он быстро шел по улице, не глядя по сторонам, весь поглощенный злобными мыслями, а за ним шла гурьба учеников, точно стая собачонок за затравленным, но все еще опасным волком.
Неточные совпадения
Это — учитель немецкого языка, мой дальний родственник, Игнатий Францевич Лотоцкий. Я еще не поступал и в пансион, когда он приехал в Житомир
из Галиции. У него был диплом одного
из заграничных университетов, дававший тогда право преподавания в наших
гимназиях. Кто-то у Рыхлинских посмеялся в его присутствии над заграничными дипломами. Лотоцкий встал, куда-то
вышел из комнаты, вернулся с дипломом и изорвал его в клочки. Затем уехал в Киев и там выдержал новый экзамен при университете.
Трудно сказать, что могло бы
из этого
выйти, если бы Перетяткевичи успели выработать и предложить какой-нибудь определенный план: идти толпой к генерал — губернатору, пустить камнями в окна исправницкого дома… Может быть, и ничего бы не случилось, и мы разбрелись бы по домам, унося в молодых душах ядовитое сознание бессилия и ненависти. И только, быть может, ночью забренчали бы стекла в генерал — губернаторской комнате, давая повод к репрессиям против крамольной
гимназии…
Наутро я пошел в
гимназию, чтобы узнать об участи Кордецкого. У Конахевича — увы! — тоже была переэкзаменовка по другому предмету. Кордецкий срезался первый. Он
вышел из класса и печально пожал мне руку. Выражение его лица было простое и искренне огорченное. Мы
вышли из коридора, и во дворе я все-таки не удержался: вынул конверт.
Поколение за поколением
выходили из «толстовских»
гимназий и, точно в кипящий поток, кидались в бурную университетскую полосу.
Однажды я шел в
гимназию с «большой перемены» и увидел, что к этому дому подъехала коляска и
из нее
вышло четыре еврея.
Выйдя из гимназии, Крамаренко в этот день не торопился домой. Он постоял у ворот, поглядывая на подъезд. Когда вышел Передонов, Крамаренко пошел за ним, в некотором отдалении, пережидая редких прохожих.
Пигасов сам себя воспитывал, сам определил себя в уездное училище, потом в гимназию, выучился языкам, французскому, немецкому и даже латинскому, и,
выйдя из гимназии с отличным аттестатом, отправился в Дерпт, где постоянно боролся с нуждою, но выдержал трехгодичный курс до конца.
Наступил июнь и время экзаменов. Я был отличным учеником во всех средних классах, которые посещал, но как в некоторые я совсем не ходил, то и награждения никакого не получил; это не помешало мне перейти в высшие классы. Только девять учеников, кончив курс,
вышли из гимназии, а все остальные остались в высшем классе на другой год.
Неточные совпадения
Дочь
вышла замуж и не навещает, а на руках два маленькие племянника (своих-то мало), да взяли, не кончив курса,
из гимназии девочку, дочь свою последнюю, через месяц только что шестнадцать лет минет, значит, через месяц ее и выдать можно.
Попав
из сельской школы по своим выдающимся способностям в
гимназию, Набатов, содержа себя всё время уроками, кончил курс с золотой медалью, но не пошел в университет, потому что еще в VII классе решил, что пойдет в народ,
из которого
вышел, чтобы просвещать своих забытых братьев.
Эти сестрицы выписали
из Риги остальных четырех,
из которых одна
вышла за директора
гимназии, другая за доктора, третья за механика, а четвертая, не пожелавшая за преклонными летами связывать себя узами Гименея, получила место начальницы узловской женской
гимназии.
Ездила она таким образом да ездила — и добилась своего. Хотя ученье, по причине частых кочеваний,
вышло несколько разношерстное, а все-таки года через два-три и Мишанка и Мисанка умели и по-французски и по-немецки несколько ходячих фраз без ошибки сказать, да и
из прочих наук начатки усвоили. Им еще только по десятому году пошло, а хоть сейчас вези в Москву да в
гимназию отдавай.
Умный старик понимал, что попрежнему девушку воспитывать нельзя, а отпустить ее в
гимназию не было сил. Ведь только и свету было в окне, что одна Устенька. Да и она тосковать будет в чужом городе. Думал-думал старик, и ничего не
выходило; советовался кое с кем
из посторонних — тоже не лучше. Один совет — отправить Устеньку в
гимназию. Легко сказать, когда до Екатеринбурга больше четырехсот верст! Выручил старика
из затруднения неожиданный и странный случай.