Теперь я люблю воспоминание об этом городишке, как любят порой память старого
врага. Но, боже мой, как я возненавидел к концу своего пребывания эту затягивающую, как прудовой ил, лишенную живых впечатлений будничную жизнь, высасывавшую энергию, гасившую порывы юного ума своей безответностью на все живые запросы, погружавшую воображение в бесплодно — романтическое ленивое созерцание мертвого прошлого.
Однажды кто-то из служебных
врагов Крыжановского поднял было по этому поводу гнусную кляузу, но Крыжановский заблаговременно предупредил ее последствия: самовар он за собственный счет вылудил, к одной двустволке приделал новый курок, а на сапоги судейский сторож накинул иждивением архивариуса подметки.
— Клевета — с, ваше — ство, — говорил Арепа, и его фигура изображала самое жалкое раболепие… —
Враги, ваше — ство… хотят меня погубить в ваших глазах…