Неточные совпадения
Слезши с звоницы,
брат Павлусь явился взору
родителей моих — и радостный крик их остановил глаголание дьяка.
По приказанию
родителей я, разлинеяв бумагу, написал к Петруее сам:"Знаешь ли,
брат, что?
Брат Павлусь приказал тебе долго жить". Маменька прослушали и, сказав, что очень жалко написано, прослезилися порядочно. В ответ мне Петрусь пространно описывал — и все высоким штилем — все отличные качества покойного и в заключение, утешая себя и меня, прибавил:"Теперь нам, когда батенька и маменька помрут, не между шестью, а только между пятью
братьями — если еще который не умрет — должно будет разделяться имением".
После первых восторгов и поздравлений новые
родители мои начали устраивать благополучие наше назначением для соединения судьбин наших в одну; им хотелось очень поспешить, но Иван Афанасьевич сказал, что ближе не можно, как пока утвердится раздел мой с
братьями. Нечего было делать, отложили.
За меня стоял новый
родитель мой, Иван Афанасьевич, и какими-то словами как спутал
братьев всех, что те… пик-пик!.. замялись, и это место вот-вот досталось бы мне, как
брат Петрусь, быв, как я всегда говорил о нем, человек необыкновенного ума, и, в случае неудачи, бросающий одну цель и нападающий на другую, чтоб смешать все, вдруг опрокидывается на моего нового
родителя, упрекает его, что он овладел моим рассудком, обобрал меня, и принуждает меня, слабого, нерассудливого, жениться на своей дочери, забыв то, что он, Иван Афанасьевич, из подлого происхождения и бывший подданный пана Горбуновского…
Надобно вам сказать, что новая моя родительница была из настоящей дворянской фамилии, но бедной и очень многочисленной. Новый
родитель мой женился на ней для поддержания своей амбиции, что у меня-де жена дворянка и много родных, все благородные. Тетушек и дядюшек было несметное множество, а о
братьях и сестрах с племянничеством в разных степенях и говорить нечего. Оттого-то столько набралось званых по необходимости.
Неточные совпадения
«Не сами… по
родителям // Мы так-то…» —
братья Губины // Сказали наконец. // И прочие поддакнули: // «Не сами, по
родителям!» // А поп сказал: — Аминь! // Простите, православные! // Не в осужденье ближнего, // А по желанью вашему // Я правду вам сказал. // Таков почет священнику // В крестьянстве. А помещики…
— Ну,
брат, не ври, меня не проведешь, боишься родителя-то? А я тебе скажу, что совершенно напрасно. Мне все равно, какие у вас там дела, а только старик даже рад будет. Ей-богу… Мы прямо на маменькину половину пройдем. Ну, так едешь, что ли? Я на своей лошади за тобой приехал.
Сын Дубровского воспитывался в Петербурге, дочь Кирила Петровича росла в глазах
родителя, и Троекуров часто говаривал Дубровскому: «Слушай,
брат, Андрей Гаврилович: коли в твоем Володьке будет путь, так отдам за него Машу; даром что он гол как сокол».
— Этим образом благословил меня пред своей кончиной наш
родитель, поручая мне и покойному
брату Петру печься об вас и быть вашим отцом в замену его… если б покойный
родитель наш знал ваше поведение против старшего
брата…
Она окончила воспитание моего отца и его
братьев; после смерти их
родителей она заведовала их именьем до совершеннолетия, она отправила их в гвардию на службу, она выдала замуж их сестер.