Пока мы шли из гостиной и садились, Федор Михеич, у которого от «награды» глазки засияли и нос слегка покраснел, пел: «
Гром победы раздавайся!» Ему поставили особый прибор в углу на маленьком столике без салфетки.
Между тем француза не находили. Кирила Петрович ходил взад и вперед по зале, грозно насвистывая
Гром победы раздавайся. Гости шептались между собою, исправник казался в дураках, француза не нашли. Вероятно, он успел скрыться, быв предупрежден. Но кем и как? это оставалось тайною.
Уныние овладело нами. Одни из нас дребезжащим голосом разучивали «
Гром победы раздавайся», другие выстаивали по целым часам, делая рукою под козырек. Некоторые замышляли измену дорогим убеждениям…
В огромном зале с колоннадой, украшенной барельефами и живописью, где шесть-семь лет тому назад веселился «храбрый Росс» и раздавались бравурные звуки Державинского гимна: «
Гром победы раздавайся», царила могильная тишина, где так недавно благоухали восточные курения и атмосфера была наполнена духами холивших свои красивые тела модниц, слышался запах навоза, кучи которого были собраны у подножья драгоценных мраморных колон.
Он открылся знаменитым польским гимном Козловского «
Гром победы раздавайся», слова которого сочинил Державин, с трескотней литавр, пением и пушечными выстрелами.
Неточные совпадения
Люблю, военная столица, // Твоей твердыни дым и
гром, // Когда полнощная царица // Дарует сына в царский дом, // Или
победу над врагом // Россия снова торжествует, // Или, взломав свой синий лед, // Нева к морям его несет // И, чуя вешни дни, ликует.
Но это был именно только восторг, слепой и внезапный, а отнюдь не торжество чувства государственности. Это было хмельное упоение славой
побед,
громом оружия, стонами побежденных, — упоение, к которому, сверх того, в значительной доле примешивалось и ожидание добычи, в виде пяти миллиардов.
Но общительность, но мягкость форм общежития нельзя декретировать ни начальственным предписанием, ни
громом и блеском
побед.
Жил он в
громе дедовских
побед, // Знал немало подвигов и схваток, // И на стадо лебедей чуть свет // Выпускал он соколов десяток.
Созвание депутатов со всей России, Наказ, учреждение о губерниях,
громы суворовских и румянцовских
побед, приобретение Крыма и Польши, развитие народного просвещения, процветание наук и художеств, оды Державина, поэмы Хераскова, комедии Фонвизина и самой Екатерины — все это преисполняло благоговением даже самую нечувствительную душу.