Неточные совпадения
Не только в тени древних отдаленных времен, не только среди песчаных
морей Африки, на полях Маратонских, под орлами державного Рима, видим таких избранных
и великих смертных!
Сама Природа заграждает, кажется, дальний путь нашим флотам, окружая льдами гавани России на половину года; но Гений Монархини побеждает Природу,
и волны
моря Средиземного пенятся под рулями Российскими.
Им казалось, что великие тени Фабрициев, Камиллов, Сципионов, паря над гробом древней Республики, с любопытством
и удивлением взирали на гордый
и сим
морям неизвестный флаг Екатерины; им казалось, что Россия есть новый Рим своим величеством.
Сии славные глубокие окопы, которые от Черного
моря простираются до Азовского, не могли остановить торжественного течения Ее воинов,
и Крым, последнее убежище варваров, бывших некогда ужасом
и бичем нашего отечества, пал к стопам Российского Гения.
Мирные переговоры не имели счастливого успеха,
и Полководец Екатерины украсил Ее корону новыми лаврами; разил, истреблял, очистил себе путь к Адрианополю, отрезал, окружил Визиря —
и Геройскою рукою своею подписал славный для России мирный трактат, который открыл нам
моря Турецкие
и Дарданеллы, даровал независимость Крыму, обогатил казну государственную миллионами, утвердил за Россиею Азов
и Таганрог.
Видим ли на сем бурном
море хотя единый мирный
и счастливый остров?
Но при конце сего начертания взор мой невольно устремляется на всю неизмеримую Империю, где столько
морей и народов волнуется, где столько климатов цветет или свирепствует, где столько необозримых степей расстилается
и столько величественных гор бросает тень на землю!
Я воображаю сии едва вообразимые пространства со всеми их жителями,
и думаю: «Екатерина, подобно Божеству, согласила все словом Своим; отдаленные берега Ледовитого
моря представляют тот же государственный порядок, которому на берегах величественной Волги или Невы удивляемся; народы столь различные правятся единым уставом; части, столь несходные, всеобщим «Учреждением» Монархини приведены в целое,
и бесчисленные страны Российские составили разные семейства единого отечества!» Сия мысль восхищает дух мой!
Чтобы сообщить лучшим питомцам его совершенную опытность, знание
морей и всех чрезвычайных феноменов сей величественной стихии, Монархиня посылала их в отдаленности Океана, в другие части мира,
и молодые Офицеры Российские имели славу повелевать старыми мореходцами Альбиона [См.: Указ 1762 г. о Корпусах.
Сии избранные мужи должны были от берегов Невы до гор Рефейских, до
морей Азовского, Каспийского
и далее, видеть
и описать Россию в трех царствах Природы, проникнуть во внутренность пустынь, во глубину пещер
и лесов дремучих, где око наблюдателя еще никогда не примечало за творческою Натурою, где она искони действовала уединенно или пред свидетелями невнимательными; исчислить минералы в недрах земли, растения на зеленых коврах ее, животных в трех стихиях
и, таким образом, собрать богатства для Российской Естественной Истории.
Какие б чувства ни таились // Тогда во мне — теперь их нет: // Они прошли иль изменились… // Мир вам, тревоги прошлых лет! // В ту пору мне казались нужны // Пустыни, волн края жемчужны, //
И моря шум, и груды скал, // И гордой девы идеал, // И безыменные страданья… // Другие дни, другие сны; // Смирились вы, моей весны // Высокопарные мечтанья, // И в поэтический бокал // Воды я много подмешал.
— Ты видишь, — подхватил старичок, — что он тебя в глаза обманывает. Все беглецы согласно показывают, что в Оренбурге голод
и мор, что там едят мертвечину, и то за честь; а его милость уверяет, что всего вдоволь. Коли ты Швабрина хочешь повесить, то уж на той же виселице повесь и этого молодца, чтоб никому не было завидно.
И все это ощущение я как будто прожил в этом сне; скалы,
и море, и косые лучи заходящего солнца — все это я как будто еще видел, когда проснулся и раскрыл глаза, буквально омоченные слезами.
Неточные совпадения
Аммирал-вдовец по
морям ходил, // По
морям ходил, корабли водил, // Под Ачаковом бился с туркою, // Наносил ему поражение, //
И дала ему государыня // Восемь тысяч душ в награждение.
Постой! уж скоро странничек // Доскажет быль афонскую, // Как турка взбунтовавшихся // Монахов в
море гнал, // Как шли покорно иноки //
И погибали сотнями — // Услышишь шепот ужаса, // Увидишь ряд испуганных, // Слезами полных глаз!
Великие сподвижники //
И по сей день стараются — // На дно
морей спускаются, // Под небо подымаются, — // Всё нет
и нет ключей!
Константинополь, бывшая Византия, а ныне губернский город Екатериноград, стоит при излиянии Черного
моря в древнюю Пропонтиду
и под сень Российской Державы приобретен в 17… году, с распространением на оный единства касс (единство сие в том состоит, что византийские деньги в столичном городе Санкт-Петербурге употребление себе находить должны).
Голос обязан иметь градоначальник ясный
и далеко слышный; он должен помнить, что градоначальнические легкие созданы для отдания приказаний. Я знал одного градоначальника, который, приготовляясь к сей должности, нарочно поселился на берегу
моря и там во всю мочь кричал. Впоследствии этот градоначальник усмирил одиннадцать больших бунтов, двадцать девять средних возмущений
и более полусотни малых недоразумений.
И все сие с помощью одного своего далеко слышного голоса.