Неточные совпадения
Коридор. Тысячепудовая тишина. На круглых сводах — лампочки, бесконечный, мерцающий, дрожащий пунктир. Походило немного на «трубы» наших подземных дорог, но только гораздо
уже и не из нашего стекла, а из какого-то другого старинного материала. Мелькнуло — о подземельях, где будто бы спасались во время Двухсотлетней Войны… Все равно: надо идти.
Там, в странном
коридоре с дрожащим пунктиром тусклых лампочек… или нет, нет — не там: позже, когда мы
уже были с нею в каком-то затерянном уголке на дворе Древнего Дома, — она сказала: «послезавтра». Это «послезавтра» — сегодня, и все — на крыльях, день — летит, и наш «Интеграл»
уже крылатый: на нем кончили установку ракетного двигателя и сегодня пробовали его вхолостую. Какие великолепные, могучие залпы, и для меня каждый из них — салют в честь той, единственной, в честь сегодня.
Спрятать? Но куда: все — стекло. Сжечь? Но из
коридора и из соседних комнат — увидят. И потом, я
уже не могу, не в силах истребить этот мучительный — и может быть, самый дорогой мне — кусок самого себя.
Издали — в
коридоре —
уже голоса, шаги. Я успел только схватить пачку листов, сунуть их под себя — и вот теперь прикованный к колеблющемуся каждым атомом креслу, и пол под ногами — палуба, вверх и вниз…
Я
уже видел, как мы вдвоем с I ведем ее
коридорами — вот она
уже там, среди цветов, трав, листьев… Но она отступила от меня назад, рожки розового ее полумесяца дрожали и изгибались вниз.
Сидел в
коридоре на подоконнике против двери — все чего-то ждал, тупо, долго. Слева зашлепали шаги. Старик: лицо — как проколотый, пустой, осевший складками пузырь — и из прокола еще сочится что-то прозрачное, медленно стекает вниз. Медленно, смутно понял: слезы. И только когда старик был
уже далеко — я спохватился и окликнул его...
Он долго ходил по всему длинному и
узкому коридору, не находя никого, и хотел уже громко кликнуть, как вдруг в темном углу, между старым шкафом и дверью, разглядел какой-то странный предмет, что-то будто бы живое.
Не устояв на ногах, Самгин спрыгнул в
узкий коридор между вагонами и попал в толпу рабочих, — они тоже, прыгая с паровоза и тендера, толкали Самгина, а на той стороне паровоза кричал жандарм, кричали молодые голоса:
Хиония Алексеевна замахала руками, как ветряная мельница, и скрылась в ближайших дверях. Она, с уверенностью своего человека в доме, миновала несколько комнат и пошла по темному
узкому коридору, которым соединялись обе половины. В темноте чьи-то небольшие мягкие ладони закрыли глаза Хионии Алексеевны, и девичий звонкий голос спросил: «Угадайте кто?»
Неточные совпадения
— А что, можно теперь? — спросил он одного из стражей, когда они наконец подошли к тому месту, где
коридор уже оканчивался.
Андрий едва двигался в темном и
узком земляном
коридоре, следуя за татаркой и таща на себе мешки хлеба.
Они вступили в
коридор,
узкий и темный, который опять привел их в такую же залу с маленькими окошками вверху.
Шел он очень быстро, наклонив голову, держа руки в карманах, и его походка напомнила Самгину, что он
уже видел этого человека в
коридоре гостиницы, — видел сутулую спину его и круто стесанный затылок в черных, гладко наклеенных волосах.
— Не топай, — попросила Дуняша в
коридоре. — Они, конечно, повезли меня ужинать, это
уж — всегда! Очень любезные, ну и вообще… А все-таки — сволочь, — сказала она, вздохнув, входя в свою комнату и сбрасывая с себя верхнее платье. — Я ведь чувствую: для них певица, сестра милосердия, горничная — все равно прислуга.