Неточные совпадения
Можно сказать без всякого преувеличения, что когда французы шли вперед и стояли в Москве, русские
партизаны составляли их арьергард; а во время ретирады сделались авангардом, перерезывали им дорогу, замедляли отступление и захватывали все транспорты с одеждою и продовольствием, которые спешили к ним навстречу.
— Он делает свое дело, — возразил Сборской. — Шамбюр как
партизан должен нас всячески тревожить.
—
Партизан!..
партизан!.. Посмотрел бы я этого
партизана перед ротою — чай, не знает, как взвод завести! Терпеть не могу этих удальцов! То ли дело наш брат фрунтовой: без команды вперед не суйся, а стой себе как вкопанный и умирай, не сходя с места. Вот это служба! А то подкрадутся да подползут, как воры… Удалось — хорошо! не удалось — подавай бог ноги!.. Провал бы взял этих партизанов! Мне и кабардинцы на кавказской линии надоели!
— Знаете ли, — сказал французской
партизан, — какой необыкновенный человек был вашим товарищем?
— Да только: он вовсе не купец, не итальянец, а русской
партизан.
Когда они подошли к Лангфуртскому предместью, то господин Дольчини, в виду ваших казаков, распрощавшись очень вежливо с Рено, сказал ему: «Поблагодарите генерала Раппа за его ласку и доверенность; да не забудьте ему сказать, что я не итальянский купец Дольчини, а русской
партизан…» Тут назвал он себя по имени, которое я никак не могу выговорить, хотя и тысячу раз его слышал.
— Да, есть. И хотя по-настоящему мне как
партизану должно перехватывать всякую неприятельскую переписку, — примолвил с улыбкою Шамбюр, — но я обещался доставить это письмо, а Шамбюр во всю жизнь не изменял своему слову. Вот оно: читайте на просторе. Мне надобно теперь отправиться к генералу Раппу: у него, кажется, будут толковать о сдаче Данцига; но мы еще увидим, кто кого перекричит. Прощайте!
Неточные совпадения
— Свободы! — повторил он, — я первый
партизан и рыцарь ее — и потому…
Действительно, из разговора Лопухова с Верочкою обнаруживается, что образ его мыслей гораздо легче мог показаться хорош людям вроде Марьи Алексевны, чем красноречивым
партизанам разных прекрасных идей.
«Записки»
партизана не оставляют никакого сомнения, что Николай, как Аракчеев, как все бездушно жестокосердые и мстительные люди, был трус.
Впрочем, я тебя уже знаю — ты с сыном
партизана [Речь идет о Д. Д. Давыдове, сыне знаменитого
партизана, участника Отечественной войны 1812 г.] поступила, как, верно, другая не сумела бы.
— Отчасти можно было этого достигнуть, — отвечал Абреев с гримасой и пожимая плечами, — если бы в одном деле нажать, а в другом слегка уступить, словом, наполеоновская система, или, — как прекрасно это прозвали здесь, в Петербурге, — вилянье в службе; но так как я никогда не был
партизаном подобной системы и искренность всегда считал лучшим украшением всякого служебного действия, а потому, вероятно, и не угождал во многих случаях.