Неточные совпадения
— Так! я должна это сделать, — сказала она наконец решительным и твердым голосом, — рано или поздно — все равно! — С безумной живостью несчастливца, который спешит одним разом прекратить все свои страдания, она не сняла, а сорвала с шеи черную ленту,
к которой привешен был небольшой золотой медальон. Хотела раскрыть его, но руки ее дрожали. Вдруг с судорожным движением она
прижала его
к груди своей, и слезы ручьем потекли из ее
глаз.
Мертвец с открытыми неподвижными
глазами приводит в невольный трепет; но, по крайней мере, на бесчувственном лице его начертано какое-то спокойствие смерти: он не страдает более; а оживленный труп, который упал
к ногам моим, дышал, чувствовал и,
прижимая к груди своей умирающего с голода ребенка, прошептал охриплым голосом и по-русски: «Кусок хлеба!.. ему!..» Я схватился за карман: в нем не было ни крошки!
Ротмистр снял очки, обнажив мутно-серые, влажные глаза в опухших веках без ресниц, чернобородое лицо его расширилось улыбкой; он осторожно
прижимал к глазам платок и говорил, разминая слова языком, не торопясь:
Неточные совпадения
Он стоял пред ней с страшно блестевшими из-под насупленных бровей
глазами и
прижимал к груди сильные руки, как будто напрягая все силы свои, чтобы удержать себя. Выражение лица его было бы сурово и даже жестоко, если б оно вместе с тем не выражало страдания, которое трогало ее. Скулы его тряслись, и голос обрывался.
Под окном, в толпе народа, стоял Грушницкий,
прижав лицо
к стеклу и не спуская
глаз с своей богини; она, проходя мимо, едва приметно кивнула ему головой.
К сердцу своему // Он
прижимал поспешно руку, // Как бы его смиряя муку, // Картуз изношенный сымал, // Смущенных
глаз не подымал // И шел сторонкой.
— Да, — повторила Катя, и в этот раз он ее понял. Он схватил ее большие прекрасные руки и, задыхаясь от восторга,
прижал их
к своему сердцу. Он едва стоял на ногах и только твердил: «Катя, Катя…», а она как-то невинно заплакала, сама тихо смеясь своим слезам. Кто не видал таких слез в
глазах любимого существа, тот еще не испытал, до какой степени, замирая весь от благодарности и от стыда, может быть счастлив на земле человек.
Глаза высохли у Фенечки, и страх ее прошел, до того велико было ее изумление. Но что сталось с ней, когда Павел Петрович, сам Павел Петрович
прижал ее руку
к своим губам и так и приник
к ней, не целуя ее и только изредка судорожно вздыхая…