Неточные совпадения
Так говорит сам Наполеон, так говорят
почти все французские писатели; а есть люди (мы не скажем,
к какой они принадлежат нации), которые полагают, что французские писатели всегда говорят правду — даже и тогда, когда уверяют, что в России нет соловьев; но есть зато фрукт величиною с вишню, который называется арбузом; что русские происходят от татар, а венгерцы от славян; что Кавказские горы отделяют Европейскую Россию от Азиатской; что у нас знатных людей обыкновенно венчают архиереи; что ниема глебониш пописко рюскоф — самая употребительная фраза на чистом русском языке; что название славян происходит от французского слова esclaves [рабы] и что, наконец, в 1812 году
французы били русских, когда шли вперед, били их же, когда бежали назад; били под Москвою, под Тарутиным, под Красным, под Малым Ярославцем, под Полоцком, под Борисовым и даже под Вильною, то есть тогда уже, когда некому нас было бить, если б мы и сами этого хотели.
В то время как мы еще не храбровали, как теперь, Данцигский гарнизон был вдвое сильнее всего нашего блокадного корпуса, который вдобавок был растянут на большом пространстве и, следовательно, при каждой вылазке
французов должен был сражаться с неприятелем, в несколько раз его сильнейшим; положение полка, а в особенности роты,
к которой я был прикомандирован, было весьма незавидно: мы жили вместе с миллионами лягушек, посреди лабиринта бесчисленных канав, обсаженных единообразными ивами; вся рота помещалась в крестьянской избе, на небольшом острове, окруженном с одной стороны разливом, с другой —
почти непроходимой грязью.
Когда кончилось сие торжественное шествие, напоминающее блестящие похороны знаменитого военачальника, которому у самой могилы отдают в последний раз все военные
почести, наш строгой ротной командир подошел
к Рославлеву и спросил его: как ему кажется, хорошо ли прошли церемониальным маршем
французы?
«Одно нравственное чувство, — говорит он, — сохранившееся в этой нации,
к чести французов, — есть общее стремление к славе своей страны…» Не мешало бы прибавить, что это чувство особенно сильно развито в гасконцах.
Неточные совпадения
Люцернский пастор говорил удивительную проповедь.
Честь четырех кантонов для слушателей этой проповеди была воплощена в куске белого полотна с красным крестом. Люди дрожали от ненависти
к французам.
Заглянемте утром в его квартиру. Это очень уютное гнездышко, которое француз-лакей Шарль содержит в величайшей опрятности. Это для него тем легче, что хозяина
почти целый день нет дома, и, стало быть, обязанности его не идут дальше утра и возобновляются только
к ночи. Остальное время он свободен и шалопайничает не плоше самого Ростокина.
В России
почти нет воспитания, но воспитателей находят очень легко, а в те года, о которых идет моя речь, получали их, пожалуй, еще легче: небогатые родители брали
к своим детям или плоховатых немцев, или своих русских из семинаристов, а люди более достаточные держали
французов или швейцарцев. Последние более одобрялись, и действительно были несколько лучше.
Отношения Gigot
к другим лицам бабушкиного штата были уже далеко не те, что с Ольгою Федотовною: чинный Патрикей оказывал
французу такое почтение, что Gigot даже принимал его за обиду и вообще не имел никакой надежды сколько-нибудь с Патрикеем сблизиться, и притом же он совершенно не понимал Патрикея, и все, что этот княжедворец воздавал Gigot, «для того, чтобы ему
чести прибавить», сей последний истолковывал в обратную сторону.
В тот же вечер Ашанин перебрался
к французам в их анамитский дом. Середину его занимала, как
почти во всех туземных домах, приспособленных для жилья
французов, большая, открытая с двух сторон, так сказать сквозная, комната, служившая столовой, а по бокам ее было несколько комнат. Дом был окружен рядом деревьев, дававших тень. Ашанину отвели одну из комнат и вообще устроили его хорошо, с истинно товарищеским радушием. Один из трех юношей китайцев-слуг был предоставлен
к услугам Володи.