Неточные совпадения
В небольшой горенке, слабо освещенной одним слуховым окном, на постели с изорванным пологом, лежала, оборотясь к стене,
больная женщина; не переменяя положения, она сказала тихим, но довольно твердым
голосом...
— Полина! — вскричал Рославлев, схватив за руку
больную, — так, это я — друг твой! Но бога ради, успокойся! Несчастная! я оплакивал тебя как умершую; но никогда — нет, никогда не проклинал моей Полины! И если бы твое земное счастие зависело от меня, то, клянусь тебе богом, мой друг, ты была бы счастлива везде… да, везде — даже в самой Франции, — прибавил тихим
голосом Рославлев, и слезы его закапали на руку Полины, которую он прижимал к груди своей.
— Но я скоро с ним увижусь — да, мой друг! — продолжала
больная, понизив
голос, — вот уж третью ночь, каждый раз, когда на городской башне пробьет полночь, он является вот здесь — у моего изголовья, и зовет меня к себе.
Неточные совпадения
Маленькая горенка с маленькими окнами, не отворявшимися ни в зиму, ни в лето, отец,
больной человек, в длинном сюртуке на мерлушках и в вязаных хлопанцах, надетых на босую ногу, беспрестанно вздыхавший, ходя по комнате, и плевавший в стоявшую в углу песочницу, вечное сиденье на лавке, с пером в руках, чернилами на пальцах и даже на губах, вечная пропись перед глазами: «не лги, послушествуй старшим и носи добродетель в сердце»; вечный шарк и шлепанье по комнате хлопанцев, знакомый, но всегда суровый
голос: «опять задурил!», отзывавшийся в то время, когда ребенок, наскуча однообразием труда, приделывал к букве какую-нибудь кавыку или хвост; и вечно знакомое, всегда неприятное чувство, когда вслед за сими словами краюшка уха его скручивалась очень больно ногтями длинных протянувшихся сзади пальцев: вот бедная картина первоначального его детства, о котором едва сохранил он бледную память.
Говорила она с акцентом, сближая слова тяжело и медленно. Ее лицо побледнело, от этого черные глаза ушли еще глубже, и у нее дрожал подбородок.
Голос у нее был бесцветен, как у человека с
больными легкими, и от этого слова казались еще тяжелей. Шемякин, сидя в углу рядом с Таисьей, взглянув на Розу, поморщился, пошевелил усами и что-то шепнул в ухо Таисье, она сердито нахмурилась, подняла руку, поправляя волосы над ухом.
— Даром! — сказал Безбедов,
голосом человека,
больного лярингитом. — Хотите — даром?
Вероятно, оттого что горло заплыло жиром,
голос у него изменился, стал тонким и резким. Характер у него тоже изменился: стал тяжелым, раздражительным. Принимая
больных, он обыкновенно сердится, нетерпеливо стучит палкой о пол и кричит своим неприятным
голосом:
Когда я подходил к их жилищу, навстречу мне вышел таз. Одетый в лохмотья, с
больными глазами и с паршой на голове, он приветствовал меня, и в
голосе его чувствовались и страх и робость. Неподалеку от фанзы с собаками играли ребятишки; у них на теле не было никакой одежды.