Неточные совпадения
— Сочинение пишет! — говорит он, бывало, ходя
на цыпочках еще за две
комнаты до кабинета Фомы Фомича. — Не знаю, что именно, — прибавлял он с гордым и таинственным видом, — но, уж верно, брат, такая бурда… то есть
в благородном смысле бурда. Для кого ясно, а для нас, брат, с тобой такая кувыркалегия, что… Кажется, о производительных силах каких-то пишет — сам говорил. Это, верно, что-нибудь из политики. Да, грянет и его имя! Тогда и мы с тобой через него прославимся. Он, брат, мне это сам говорил…
Но Фалалей не умеет сказать, чьих господ. Разумеется, кончается тем, что Фома
в сердцах убегает из
комнаты и кричит, что его обидели; с генеральшей начинаются припадки, а дядя клянет час своего рождения, просит у всех прощения и всю остальную часть дня ходит
на цыпочках в своих собственных
комнатах.
Г-жа Мендель вошла
в комнату на цыпочках, и мне казалось, что она озабочена и испугана. Я успел только поздороваться с Симхой, как пришел доктор. Это был маленький человечек в золотых очках, с подпрыгивающей, будто танцующей походкой. Он спросил о здоровьи развязно, с той деланной свободой, какой доктора стараются внести в комнату больного уверенность и бодрость. Но маленькие глазки за золотыми очками бегали вопросительно и тревожно… Вообще в доме Менделей чувствовалась тревога и напряжение…
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (Стародуму). Хорошо ли отдохнуть изволил, батюшка? Мы все
в четвертой
комнате на цыпочках ходили, чтоб тебя не обеспокоить; не смели
в дверь заглянуть; послышим, ан уж ты давно и сюда вытти изволил. Не взыщи, батюшка…
Когда затихшего наконец ребенка опустили
в глубокую кроватку и няня, поправив подушку, отошла от него, Алексей Александрович встал и, с трудом ступая
на цыпочки, подошел к ребенку. С минуту он молчал и с тем же унылым лицом смотрел
на ребенка; но вдруг улыбка, двинув его волоса и кожу
на лбу, выступила ему
на лицо, и он так же тихо вышел из
комнаты.
Невольно подслушав разговор, которого мне не должно было слушать, я
на цыпочках и
в сильном волнении выбрался из
комнаты.
Чем ближе подходил он к этой
комнате, тем более, по всем телодвижениям, было заметно его беспокойство: войдя
в диванную, он шел
на цыпочках, едва переводил дыхание и перекрестился, прежде чем решился взяться за замок затворенной двери.
Бывало, как досыта набегаешься внизу по зале,
на цыпочках прокрадешься наверх,
в классную, смотришь — Карл Иваныч сидит себе один
на своем кресле и с спокойно-величавым выражением читает какую-нибудь из своих любимых книг. Иногда я заставал его и
в такие минуты, когда он не читал: очки спускались ниже
на большом орлином носу, голубые полузакрытые глаза смотрели с каким-то особенным выражением, а губы грустно улыбались.
В комнате тихо; только слышно его равномерное дыхание и бой часов с егерем.