Неточные совпадения
Мысли его,
и без того больные
и бессвязные,
стали мешаться
все больше и больше,
и вскоре сон, легкий
и приятный, обхватил его.
Но вошедший господин мало-помалу
стал возбуждать в нем
все больше и больше внимания, потом недоумения, потом недоверчивости
и даже как будто боязни.
В последнее время она
стала все чаще
и больше разговаривать с своею старшей девочкой, десятилетнею Поленькой, которая хотя
и многого еще не понимала, но зато очень хорошо поняла, что нужна матери,
и потому всегда следила за ней своими
большими умными глазками
и всеми силами хитрила, чтобы представиться
все понимающею.
— Я ее
больше всех люблю! — с какой-то особенною твердостию проговорила Поленька,
и улыбка ее
стала вдруг серьезнее.
Потому, в-третьих, что возможную справедливость положил наблюдать в исполнении, вес
и меру,
и арифметику: из
всех вшей выбрал самую наибесполезнейшую
и, убив ее, положил взять у ней ровно столько, сколько мне надо для первого шага,
и ни
больше ни меньше (а остальное,
стало быть, так
и пошло бы на монастырь, по духовному завещанию — ха-ха!)…
Лебезятников чуть не задыхался. Со
всех сторон
стали раздаваться разнообразные восклицания,
всего больше означавшие удивление; но послышались восклицания, принимавшие
и грозный тон.
Все затеснились к Петру Петровичу. Катерина Ивановна кинулась к Лебезятникову.
Вся семья запряглась в тяжелую работу, а по мере того, как подрастали дети, Тарас
стал все больше и больше отлынивать от дела, уделяя досуги любезным разговорам в кабаке Ермошки.
И Василий
стал всё больше и больше думать о том, как бы сделать, чтобы сразу захватить побольше денег. Стал он вспоминать, как он прежде пользовался, и решил, что не так надо делать, что надо не так, как прежде, ухватить где плохо лежит, а вперед обдумать, вызнать и сделать чисто, чтобы никаких концов не оставить. К рожеству богородицы сняли последнюю антоновку. Хозяин попользовался хорошо и всех караульщиков и Василья расчел и отблагодарил.
А поводы для тревоги с каждым днем
становились все больше и больше, потому что смерть Арины Петровны развязала руки Улитушке и ввела в головлевский дом новый элемент сплетен, сделавшихся отныне единственным живым делом, на котором отдыхала душа Иудушки.
Неточные совпадения
Но летописец недаром предварял события намеками: слезы бригадировы действительно оказались крокодиловыми,
и покаяние его было покаяние аспидово. Как только миновала опасность, он засел у себя в кабинете
и начал рапортовать во
все места. Десять часов сряду макал он перо в чернильницу,
и чем дальше макал, тем
больше становилось оно ядовитым.
Во время градоначальствования Фердыщенки Козырю посчастливилось еще
больше благодаря влиянию ямщичихи Аленки, которая приходилась ему внучатной сестрой. В начале 1766 года он угадал голод
и стал заблаговременно скупать хлеб. По его наущению Фердыщенко поставил у
всех застав полицейских, которые останавливали возы с хлебом
и гнали их прямо на двор к скупщику. Там Козырь объявлял, что платит за хлеб"по такции",
и ежели между продавцами возникали сомнения, то недоумевающих отправлял в часть.
Она не выглянула
больше. Звук рессор перестал быть слышен, чуть слышны
стали бубенчики. Лай собак показал, что карета проехала
и деревню, —
и остались вокруг пустые поля, деревня впереди
и он сам, одинокий
и чужой
всему, одиноко идущий по заброшенной
большой дороге.
Прежде (это началось почти с детства
и всё росло до полной возмужалости), когда он старался сделать что-нибудь такое, что сделало бы добро для
всех, для человечества, для России, для
всей деревни, он замечал, что мысли об этом были приятны, но сама деятельность всегда бывала нескладная, не было полной уверенности в том, что дело необходимо нужно,
и сама деятельность, казавшаяся сначала столь
большою,
всё уменьшаясь
и уменьшаясь, сходила на-нет; теперь же, когда он после женитьбы
стал более
и более ограничиваться жизнью для себя, он, хотя не испытывал более никакой радости при мысли о своей деятельности, чувствовал уверенность, что дело его необходимо, видел, что оно спорится гораздо лучше, чем прежде,
и что оно
всё становится больше и больше.
Во время разлуки с ним
и при том приливе любви, который она испытывала
всё это последнее время, она воображала его четырехлетним мальчиком, каким она
больше всего любила его. Теперь он был даже не таким, как она оставила его; он еще дальше
стал от четырехлетнего, еще вырос
и похудел. Что это! Как худо его лицо, как коротки его волосы! Как длинны руки! Как изменился он с тех пор, как она оставила его! Но это был он, с его формой головы, его губами, его мягкою шейкой
и широкими плечиками.