Неточные совпадения
Путь же
взял он по направлению к Васильевскому острову через В—й проспект, как будто торопясь туда за делом, но, по обыкновению своему, шел, не
замечая дороги, шепча про себя и даже говоря вслух с собою, чем очень удивлял прохожих.
«Двадцать копеек мои унес, — злобно проговорил Раскольников, оставшись один. — Ну пусть и с того тоже
возьмет, да и отпустит с ним девочку, тем и кончится… И чего я ввязался тут помогать? Ну мне ль помогать? Имею ль я право помогать? Да пусть их переглотают друг друга живьем, — мне-то чего? И как я
смел отдать эти двадцать копеек. Разве они мои?»
Никакого заказу и никакой работы не
смела взять на себя без позволения старухи.
Под головами его действительно лежали теперь настоящие подушки — пуховые и с чистыми наволочками; он это тоже
заметил и
взял в соображение.
— Пусти? Ты
смеешь говорить: «пусти»? Да знаешь ли, что я сейчас с тобой сделаю?
Возьму в охапку, завяжу узлом да и отнесу под мышкой домой, под замок!
То есть они никто не
смели ее вслух высказывать, потому дичь нелепейшая, и особенно когда этого красильщика
взяли, все это лопнуло и погасло навеки.
На комоде лежала какая-то книга. Он каждый раз, проходя взад и вперед,
замечал ее; теперь же
взял и посмотрел. Это был Новый завет в русском переводе. Книга была старая, подержанная, в кожаном переплете.
— Я догадался тогда, Соня, — продолжал он восторженно, — что власть дается только тому, кто
посмеет наклониться и
взять ее.
Мне вдруг ясно, как солнце, представилось, что как же это ни единый до сих пор не
посмел и не
смеет, проходя мимо всей этой нелепости,
взять просто-запросто все за хвост и стряхнуть к черту!
И что я скажу: что убил, а денег
взять не
посмел, под камень спрятал? — прибавил он с едкою усмешкой.
— Вы сами же вызывали сейчас на откровенность, а на первый же вопрос и отказываетесь отвечать, —
заметил Свидригайлов с улыбкой. — Вам все кажется, что у меня какие-то цели, а потому и глядите на меня подозрительно. Что ж, это совершенно понятно в вашем положении. Но как я ни желаю сойтись с вами, я все-таки не
возьму на себя труда разуверять вас в противном. Ей-богу, игра не стоит свеч, да и говорить-то с вами я ни о чем таком особенном не намеревался.
— Он ограбил, вот и вся причина. Он
взял деньги и вещи. Правда, он, по собственному своему сознанию, не воспользовался ни деньгами, ни вещами, а снес их куда-то под камень, где они и теперь лежат. Но это потому, что он не
посмел воспользоваться.
— Не твой револьвер, а Марфы Петровны, которую ты убил, злодей! У тебя ничего не было своего в ее доме. Я
взяла его, как стала подозревать, на что ты способен.
Смей шагнуть хоть один шаг, и, клянусь, я убью тебя!
Папа захватил землю, земной престол и
взял меч; с тех пор всё так и идет, только к мечу прибавили ложь, пронырство, обман, фанатизм, суеверие, злодейство, играли самыми святыми, правдивыми, простодушными, пламенными чувствами народа, всё, всё променяли за деньги, за низкую земную власть.
В уста вложив кинжал и в руки
взяв мечи, // Которые у них сверкали, как лучи… //……………………………………… //………………………………………. // И войска нашего ударили в ограду, // Как стадо лебедей скрывается от граду, // Так войски по холмам от их мечей текли;
Неточные совпадения
Как ни отбивались стрельчата, как ни отговаривалась сама Домашка, что она"против опчества идти не
смеет", но сила, по обыкновению,
взяла верх.
В середине мазурки, повторяя сложную фигуру, вновь выдуманную Корсунским, Анна вышла на середину круга,
взяла двух кавалеров и подозвала к себе одну даму и Кити. Кити испуганно смотрела на нее, подходя. Анна прищурившись смотрела на нее и улыбнулась, пожав ей руку. Но
заметив, что лицо Кити только выражением отчаяния и удивления ответило на ее улыбку, она отвернулась от нее и весело заговорила с другою дамой.
В нынешнем году мужики
взяли все покосы из третьей доли, и теперь староста приехал объявить, что покосы убраны и что он, побоявшись дождя, пригласил конторщика, при нем разделил и
сметал уже одиннадцать господских стогов.
Я
поместил в этой книге только то, что относилось к пребыванию Печорина на Кавказе; в моих руках осталась еще толстая тетрадь, где он рассказывает всю жизнь свою. Когда-нибудь и она явится на суд света; но теперь я не
смею взять на себя эту ответственность по многим важным причинам.
Впрочем, обе дамы нельзя сказать чтобы имели в своей натуре потребность наносить неприятность, и вообще в характерах их ничего не было злого, а так, нечувствительно, в разговоре рождалось само собою маленькое желание кольнуть друг друга; просто одна другой из небольшого наслаждения при случае всунет иное живое словцо: вот,
мол, тебе! на,
возьми, съешь!