Положительно и окончательно этого еще, правда, нельзя было сказать, но действительно в последнее время, во весь последний год, ее
бедная голова слишком измучилась, чтобы хоть отчасти не повредиться.
Вы бы мне эти три тысячи выдали… так как кто же против вас капиталист в этом городишке… и тем спасли бы меня от… одним словом, спасли бы мою
бедную голову для благороднейшего дела, для возвышеннейшего дела, можно сказать… ибо питаю благороднейшие чувства к известной особе, которую слишком знаете и о которой печетесь отечески.
— Ах, пожалуйста, голубушка!.. Что могу, я все… Ах, моя
бедная голова! И потом это ужасное известие… Скажите же, чем я могу помочь вам?
— Оправьтесь, полноте, чего бояться, неужто вы меня не узнали? — уговаривал Николай Всеволодович, но на этот раз долго не мог уговорить; она молча смотрела на него, всё с тем же мучительным недоумением, с тяжелою мыслию в своей
бедной голове и всё так же усиливаясь до чего-то додуматься. То потупляла глаза, то вдруг окидывала его быстрым, обхватывающим взглядом. Наконец не то что успокоилась, а как бы решилась.
Неточные совпадения
Г-жа Простакова (стоя на коленях). Ах, мои батюшки, повинную
голову меч не сечет. Мой грех! Не губите меня. (К Софье.) Мать ты моя родная, прости меня. Умилосердись надо мною (указывая на мужа и сына) и над
бедными сиротами.
— Ах, Павел Иванович, Павел Иванович! — говорил старик Муразов, качая <
головою>. — Как вас ослепило это имущество! Из-за него вы и
бедной души своей не слышите!
Мой
бедный Ленский! изнывая, // Не долго плакала она. // Увы! невеста молодая // Своей печали неверна. // Другой увлек ее вниманье, // Другой успел ее страданье // Любовной лестью усыпить, // Улан умел ее пленить, // Улан любим ее душою… // И вот уж с ним пред алтарем // Она стыдливо под венцом // Стоит с поникшей
головою, // С огнем в потупленных очах, // С улыбкой легкой на устах.
Володя и старший Ивин нагнули ему
голову и поставили ее на лексиконы; я и Сережа схватили
бедного мальчика за тоненькие ноги, которыми он махал в разные стороны, засучили ему панталоны до колен и с громким смехом вскинули их кверху; младший Ивин поддерживал равновесие всего туловища.
Он душевно был тронут слезами
бедной матери, и это одно только его смущало и заставляло задумчиво опустить
голову.