Неточные совпадения
Скажут, глупо так жить: зачем не иметь отеля, открытого дома, не собирать общества, не иметь влияния, не жениться? Но чем же
станет тогда Ротшильд? Он
станет как
все.
Вся прелесть «идеи» исчезнет,
вся нравственная сила ее. Я еще в детстве выучил наизусть монолог Скупого рыцаря у Пушкина;
выше этого, по идее, Пушкин ничего не производил! Тех же мыслей я
и теперь.
Но все-таки нельзя же не подумать
и о мере, потому что тебе теперь именно хочется звонкой жизни, что-нибудь зажечь, что-нибудь раздробить,
стать выше всей России, пронестись громовою тучей
и оставить
всех в страхе
и в восхищении, а самому скрыться в Северо-Американские Штаты.
Хохот
становился все выше и выше и обратился во что-то похожее на лай болонки. Лаевский хотел встать из-за стола, но ноги его не слушались, и правая рука как-то странно, помимо его воли, прыгала по столу, судорожно ловила бумажки и сжимала их. Он увидел удивленные взгляды, серьезное, испуганное лицо Самойленка и взгляд зоолога, полный холодной насмешки и гадливости, и понял, что с ним истерика.
Неточные совпадения
Левин Взял косу
и стал примериваться. Кончившие свои ряды, потные
и веселые косцы выходили один зa другим на дорогу
и, посмеиваясь, здоровались с барином. Они
все глядели на него, но никто ничего не говорил до тех пор, пока вышедший на дорогу
высокий старик со сморщенным
и безбородым лицом, в овчинной куртке, не обратился к нему.
Я глубоко чувствовал добро
и зло; никто меня не ласкал,
все оскорбляли: я
стал злопамятен; я был угрюм, — другие дети веселы
и болтливы; я чувствовал себя
выше их, — меня ставили ниже.
Возвратясь домой, я сел верхом
и поскакал в степь; я люблю скакать на горячей лошади по
высокой траве, против пустынного ветра; с жадностью глотаю я благовонный воздух
и устремляю взоры в синюю даль, стараясь уловить туманные очерки предметов, которые ежеминутно
становятся все яснее
и яснее.
Поди ты сладь с человеком! не верит в Бога, а верит, что если почешется переносье, то непременно умрет; пропустит мимо создание поэта, ясное как день,
все проникнутое согласием
и высокою мудростью простоты, а бросится именно на то, где какой-нибудь удалец напутает, наплетет, изломает, выворотит природу,
и ему оно понравится,
и он
станет кричать: «Вот оно, вот настоящее знание тайн сердца!»
Всю жизнь не ставит в грош докторов, а кончится тем, что обратится наконец к бабе, которая лечит зашептываньями
и заплевками, или, еще лучше, выдумает сам какой-нибудь декохт из невесть какой дряни, которая, бог знает почему, вообразится ему именно средством против его болезни.
Это была крошечная клетушка, шагов в шесть длиной, имевшая самый жалкий вид с своими желтенькими, пыльными
и всюду отставшими от стены обоями,
и до того низкая, что чуть-чуть
высокому человеку
становилось в ней жутко,
и все казалось, что вот-вот стукнешься головой о потолок.