— Нет, ничего. Я сам увижусь. Мне жаль Лизу. И что может посоветовать ей Макар Иванович? Он сам ничего не смыслит ни в людях,
ни в жизни. Вот что еще, мой милый (он меня давно не называл «мой милый»), тут есть тоже… некоторые молодые люди… из которых один твой бывший товарищ, Ламберт… Мне кажется, все это — большие мерзавцы… Я только, чтоб предупредить тебя… Впрочем, конечно, все это твое дело, и я понимаю, что не имею права…
Неточные совпадения
В уединении мечтательной и многолетней моей московской
жизни она создалась у меня еще с шестого класса гимназии и с тех пор, может быть,
ни на миг не оставляла меня.
И вот он умирает; Катерина Николавна тотчас вспомнила про письмо: если бы оно обнаружилось
в бумагах покойного и попало
в руки старого князя, то тот несомненно прогнал бы ее навсегда, лишил наследства и не дал бы ей
ни копейки при
жизни.
Это всегда только те говорят, которые никогда никакого опыта
ни в чем не делали, никакой
жизни не начинали и прозябали на готовом.
Знаете ли, что я никогда
в моей
жизни не брал
ни копейки у князя Николая Ивановича.
— Уверяю вас, — обратился я вдруг к доктору, — что бродяги — скорее мы с вами и все, сколько здесь
ни есть, а не этот старик, у которого нам с вами еще поучиться, потому что у него есть твердое
в жизни, а у нас, сколько нас
ни есть, ничего твердого
в жизни… Впрочем, где вам это понять.
— Ты прав, но
ни слова более, умоляю тебя! — проговорил он и вышел от меня. Таким образом, мы нечаянно и капельку объяснились. Но он только прибавил к моему волнению перед новым завтрашним шагом
в жизни, так что я всю ночь спал, беспрерывно просыпаясь; но мне было хорошо.
Все эти последние бессвязные фразы я пролепетал уже на улице. О, я все это припоминаю до мелочи, чтоб читатель видел, что, при всех восторгах и при всех клятвах и обещаниях возродиться к лучшему и искать благообразия, я мог тогда так легко упасть и
в такую грязь! И клянусь, если б я не уверен был вполне и совершенно, что теперь я уже совсем не тот и что уже выработал себе характер практическою
жизнью, то я бы
ни за что не признался во всем этом читателю.
Бальзаминов. Что сон! Со мной наяву то было, что никому
ни в жизнь не приснится. У своей был… и у той был, что сваха-то говорила, у Белотеловой, я фамилию на воротах прочел, как выходил оттуда; а туда через забор…
— Это за две-то тысячи верст пришел киселя есть… прошу покорно! племянничек сыскался!
Ни в жизнь не поверю. И именье, вишь, промотал… А коли ты промотал, так я-то чем причина? Он промотал, а я изволь с ним валандаться! Отошлю я тебя в земский суд — там разберут, племянник ты или солдат беглый.
Неточные совпадения
Стародум. От двора, мой друг, выживают двумя манерами. Либо на тебя рассердятся, либо тебя рассердят. Я не стал дожидаться
ни того,
ни другого. Рассудил, что лучше вести
жизнь у себя дома, нежели
в чужой передней.
Есть законы мудрые, которые хотя человеческое счастие устрояют (таковы, например, законы о повсеместном всех людей продовольствовании), но, по обстоятельствам, не всегда бывают полезны; есть законы немудрые, которые, ничьего счастья не устрояя, по обстоятельствам бывают, однако ж, благопотребны (примеров сему не привожу: сам знаешь!); и есть, наконец, законы средние, не очень мудрые, но и не весьма немудрые, такие, которые, не будучи
ни полезными,
ни бесполезными, бывают, однако ж, благопотребны
в смысле наилучшего человеческой
жизни наполнения.
Когда же совсем нечего было делать, то есть не предстояло надобности
ни мелькать,
ни заставать врасплох (
в жизни самых расторопных администраторов встречаются такие тяжкие минуты), то он или издавал законы, или маршировал по кабинету, наблюдая за игрой сапожного носка, или возобновлял
в своей памяти военные сигналы.
Он прошел вдоль почти занятых уже столов, оглядывая гостей. То там, то сям попадались ему самые разнообразные, и старые и молодые, и едва знакомые и близкие люди.
Ни одного не было сердитого и озабоченного лица. Все, казалось, оставили
в швейцарской с шапками свои тревоги и заботы и собирались неторопливо пользоваться материальными благами
жизни. Тут был и Свияжский, и Щербацкий, и Неведовский, и старый князь, и Вронский, и Сергей Иваныч.
Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что такие виды на него Свияжского есть только его
ни на чем не основанное предположение, и потому он всё-таки поедет. Кроме того,
в глубине души ему хотелось испытать себя, примериться опять к этой девушке. Домашняя же
жизнь Свияжских была
в высшей степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин, был для Левина всегда чрезвычайно интересен.