Неточные совпадения
Согрешив, они тотчас покаялись. Он с остроумием рассказывал мне, что рыдал на плече Макара Ивановича, которого нарочно призвал для сего случая
в кабинет, а она — она
в то
время лежала где-то
в забытьи,
в своей дворовой клетушке…
Вошли две дамы, обе девицы, одна — падчерица одного двоюродного брата покойной жены князя, или что-то
в этом роде, воспитанница его, которой он уже выделил приданое и которая (замечу для будущего) и сама была с деньгами; вторая — Анна Андреевна Версилова, дочь Версилова, старше меня тремя годами, жившая с
своим братом у Фанариотовой и которую я видел до этого
времени всего только раз
в моей жизни, мельком на улице, хотя с братом ее, тоже мельком, уже имел
в Москве стычку (очень может быть, и упомяну об этой стычке впоследствии, если место будет, потому что
в сущности не стоит).
Да зачем я непременно должен любить моего ближнего или ваше там будущее человечество, которое я никогда не увижу, которое обо мне знать не будет и которое
в свою очередь истлеет без всякого следа и воспоминания (
время тут ничего не значит), когда Земля обратится
в свою очередь
в ледяной камень и будет летать
в безвоздушном пространстве с бесконечным множеством таких же ледяных камней, то есть бессмысленнее чего нельзя себе и представить!
В то
время в выздоравливавшем князе действительно, говорят, обнаружилась склонность тратить и чуть не бросать
свои деньги на ветер: за границей он стал покупать совершенно ненужные, но ценные вещи, картины, вазы; дарить и жертвовать на Бог знает что большими кушами, даже на разные тамошние учреждения; у одного русского светского мота чуть не купил за огромную сумму, заглазно, разоренное и обремененное тяжбами имение; наконец, действительно будто бы начал мечтать о браке.
Тут одному горбуну предложили уступить на
время свой горб,
в виде стола для подписки на нем акций.
Да и вообще он привык перед нами,
в последнее
время, раскрываться без малейшей церемонии, и не только
в своем дурном, но даже
в смешном, чего уж всякий боится; между тем вполне сознавал, что мы до последней черточки все поймем.
О таких, как Дергачев, я вырвал у него раз заметку, «что они ниже всякой критики», но
в то же
время он странно прибавил, что «оставляет за собою право не придавать
своему мнению никакого значения».
Я именно и уважаю тебя за то, что ты смог,
в наше прокислое
время, завести
в душе
своей какую-то там «
свою идею» (не беспокойся, я очень запомнил).
Он вынул платок, как бы опять собираясь заплакать. Он был сильно потрясен и, кажется,
в одном из самых
своих дурных «состояний»,
в каких я мог его запомнить за все
время нашего знакомства. Обыкновенно и даже почти всегда он бывал несравненно свежее и бодрее.
Было
время послеобеденное, и Тушары всегда
в этот час пили у себя
в своей гостиной кофей.
Старец же должен быть доволен во всякое
время, а умирать должен
в полном цвете ума
своего, блаженно и благолепно, насытившись днями, воздыхая на последний час
свой и радуясь, отходя, как колос к снопу, и восполнивши тайну
свою.
Другой, ясной половиной
своего рассудка она непременно должна была прозревать всю ничтожность
своего «героя»; ибо кто ж не согласится теперь, что этот несчастный и даже великодушный человек
в своем роде был
в то же
время в высшей степени ничтожным человеком?
Дворовые и слуги чрезвычайно много разделяли интересов частной, духовной и умственной жизни
своих господ
в былое
время.
Там была брань и логика; там француз был всего только французом, а немец всего только немцем, и это с наибольшим напряжением, чем во всю их историю; стало быть, никогда француз не повредил столько Франции, а немец
своей Германии, как
в то именно
время!
Но особенно грустно мне было припоминать ее глубоко удивленные взгляды, которые я часто заставал на себе во все наше
время:
в них сказывалось совершенное понимание
своей судьбы и ожидавшего ее будущего, так что мне самому даже бывало тяжело от этих взглядов, хотя, признаюсь, я
в разговоры с ней тогда не пускался и третировал все это как-то свысока.
Хотя старый князь, под предлогом здоровья, и был тогда своевременно конфискован
в Царское Село, так что известие о его браке с Анной Андреевной не могло распространиться
в свете и было на
время потушено, так сказать,
в самом зародыше, но, однако же, слабый старичок, с которым все можно было сделать, ни за что на свете не согласился бы отстать от
своей идеи и изменить Анне Андреевне, сделавшей ему предложение.
Я и не знал никогда до этого
времени, что князю уже было нечто известно об этом письме еще прежде; но, по обычаю всех слабых и робких людей, он не поверил слуху и отмахивался от него из всех сил, чтобы остаться спокойным; мало того, винил себя
в неблагородстве
своего легковерия.
— Катерина Николаевна, несмотря на весь
свой страх, который я
в ней сама приметила, всегда питала, еще с прежнего
времени, некоторое благоговение и удивление к благородству правил и к возвышенности ума Андрея Петровича.
Они поместили его не
в моей комнате, а
в двух хозяйских, рядом с моей. Еще накануне, как оказалось, произведены были
в этих комнатах некоторые изменения и украшения, впрочем самые легкие. Хозяин перешел с
своей женой
в каморку капризного рябого жильца, о котором я уже упоминал прежде, а рябой жилец был на это
время конфискован — уж не знаю куда.
— Вот он вас проведет в присутствие! — сказал Иван Антонович, кивнув головою, и один из священнодействующих, тут же находившихся, приносивший с таким усердием жертвы Фемиде, что оба рукава лопнули на локтях и давно лезла оттуда подкладка, за что и получил
в свое время коллежского регистратора, прислужился нашим приятелям, как некогда Виргилий прислужился Данту, [Древнеримский поэт Вергилий (70–19 гг. до н. э.) в поэме Данте Алигьери (1265–1321) «Божественная комедия» через Ад и Чистилище провожает автора до Рая.] и провел их в комнату присутствия, где стояли одни только широкие кресла и в них перед столом, за зерцалом [Зерцало — трехгранная пирамида с указами Петра I, стоявшая на столе во всех присутственных местах.] и двумя толстыми книгами, сидел один, как солнце, председатель.
Самгин нередко встречался с ним в Москве и даже,
в свое время, завидовал ему, зная, что Кормилицын достиг той цели, которая соблазняла и его, Самгина: писатель тоже собрал обширную коллекцию нелегальных стихов, открыток, статей, запрещенных цензурой; он славился тем, что первый узнавал анекдоты из жизни министров, епископов, губернаторов, писателей и вообще упорно, как судебный следователь, подбирал все, что рисовало людей пошлыми, глупыми, жестокими, преступными.
Неточные совпадения
Потом
свою вахлацкую, // Родную, хором грянули, // Протяжную, печальную, // Иных покамест нет. // Не диво ли? широкая // Сторонка Русь крещеная, // Народу
в ней тьма тём, // А ни
в одной-то душеньке // Спокон веков до нашего // Не загорелась песенка // Веселая и ясная, // Как вёдреный денек. // Не дивно ли? не страшно ли? // О
время,
время новое! // Ты тоже
в песне скажешься, // Но как?.. Душа народная! // Воссмейся ж наконец!
— По
времени Шалашников // Удумал штуку новую, // Приходит к нам приказ: // «Явиться!» Не явились мы, // Притихли, не шелохнемся //
В болотине
своей. // Была засу́ха сильная, // Наехала полиция,
В то
время существовало мнение, что градоначальник есть хозяин города, обыватели же суть как бы его гости. Разница между"хозяином"
в общепринятом значении этого слова и"хозяином города"полагалась лишь
в том, что последний имел право сечь
своих гостей, что относительно хозяина обыкновенного приличиями не допускалось. Грустилов вспомнил об этом праве и задумался еще слаще.
"Была
в то
время, — так начинает он
свое повествование, —
в одном из городских храмов картина, изображавшая мучения грешников
в присутствии врага рода человеческого.
Они тем легче могли успеть
в своем намерении, что
в это
время своеволие глуповцев дошло до размеров неслыханных. Мало того что они
в один день сбросили с раската и утопили
в реке целые десятки излюбленных граждан, но на заставе самовольно остановили ехавшего из губернии, по казенной подорожной, чиновника.