Неточные совпадения
Приведите и поставьте
солдата против самой пушки на сражении и стреляйте в него, он еще все
будет надеяться, но прочтите этому самому
солдату приговор наверно, и он с ума сойдет или заплачет.
Шагах в двадцати от эшафота, около которого стоял народ и
солдаты,
были врыты три столба, так как преступников
было несколько человек.
Троих первых повели к столбам, привязали, надели на них смертный костюм (белые, длинные балахоны), а на глаза надвинули им белые колпаки, чтобы не видно
было ружей; затем против каждого столба выстроилась команда из нескольких человек
солдат.
— А мне это один
солдат говорил, с которым я один раз разговаривала, что им нарочно, по уставу, велено целиться, когда они в стрелки рассыпаются, в полчеловека; так и сказано у них: «в полчеловека». Вот уже, стало
быть, не в грудь и не в голову, а нарочно в полчеловека велено стрелять. Я спрашивала потом у одного офицера, он говорил, что это точно так и верно.
— Ах, это такой простодушный рассказ; рассказ старого солдата-очевидца о пребывании французов в Москве; некоторые вещи прелесть. К тому же всякие записки очевидцев драгоценность, даже кто бы ни
был очевидец. Не правда ли?
— Уверяю вас, генерал, что совсем не нахожу странным, что в двенадцатом году вы
были в Москве и… конечно, вы можете сообщить… так же как и все бывшие. Один из наших автобиографов начинает свою книгу именно тем, что в двенадцатом году его, грудного ребенка, в Москве, кормили хлебом французские
солдаты.
Спустили с возу дедушку. //
Солдат был хрупок на ноги, // Высок и тощ до крайности; // На нем сюртук с медалями // Висел, как на шесте. // Нельзя сказать, чтоб доброе // Лицо имел, особенно // Когда сводило старого — // Черт чертом! Рот ощерится. // Глаза — что угольки!
Клим отодвинулся за косяк.
Солдат было человек двадцать; среди них шли тесной группой пожарные, трое — черные, в касках, человек десять серых — в фуражках, с топорами за поясом. Ехала зеленая телега, мотали головами толстые лошади.
Неточные совпадения
Солдат ударил в ложечки, // Что
было вплоть до берегу // Народу — все сбегается. // Ударил — и запел:
Пришел
солдат с медалями, // Чуть жив, а
выпить хочется: // — Я счастлив! — говорит. // «Ну, открывай, старинушка, // В чем счастие солдатское? // Да не таись, смотри!» // — А в том, во-первых, счастие, // Что в двадцати сражениях // Я
был, а не убит! // А во-вторых, важней того, // Я и во время мирное // Ходил ни сыт ни голоден, // А смерти не дался! // А в-третьих — за провинности, // Великие и малые, // Нещадно бит я палками, // А хоть пощупай — жив!
Милон. Не могу. Мне велено и
солдат вести без промедления… да, сверх того, я сам горю нетерпением
быть в Москве.
Милон. Я подвергал ее, как прочие. Тут храбрость
была такое качество сердца, какое
солдату велит иметь начальник, а офицеру честь. Признаюсь вам искренно, что показать прямой неустрашимости не имел я еще никакого случая, испытать же себя сердечно желаю.
Без труда склонив на свою сторону четырех
солдат местной инвалидной команды и
будучи тайно поддерживаема польскою интригою, эта бездельная проходимица овладела умами почти мгновенно.