Неточные совпадения
Когда я в Берлине получил оттуда несколько маленьких
писем, которые они уже успели мне
написать, то тут только я и понял, как их любил.
Ну, конечно, ездил с раскаянием, просил извинения,
письмо написал, не приняли ни меня, ни
письма, а с Епанчиным раздоры, исключение, изгнание!
— Это была такая графиня, которая, из позору выйдя, вместо королевы заправляла, и которой одна великая императрица в собственноручном
письме своем «ma cousine»
написала. Кардинал, нунций папский, ей на леве-дю-руа (знаешь, что такое было леве-дю-руа?) чулочки шелковые на обнаженные ее ножки сам вызвался надеть, да еще, за честь почитая, — этакое-то высокое и святейшее лицо! Знаешь ты это? По лицу вижу, что не знаешь! Ну, как она померла? Отвечай, коли знаешь!
— Я не знаю ваших мыслей, Лизавета Прокофьевна. Вижу только, что
письмо это вам очень не нравится. Согласитесь, что я мог бы отказаться отвечать на такой вопрос; но чтобы показать вам, что я не боюсь за
письмо и не сожалею, что
написал, и отнюдь не краснею за него (князь покраснел еще чуть не вдвое более), я вам прочту это
письмо, потому что, кажется, помню его наизусть.
— Трудно объяснить, только не тех, про какие вы теперь, может быть, думаете, — надежд… ну, одним словом, надежд будущего и радости о том, что, может быть, я там не чужой, не иностранец. Мне очень вдруг на родине понравилось. В одно солнечное утро я взял перо и
написал к ней
письмо; почему к ней — не знаю. Иногда ведь хочется друга подле; и мне, видно, друга захотелось… — помолчав, прибавил князь.
«И как смели, как смели мне это проклятое анонимное
письмо написать про эту тварь, что она с Аглаей в сношениях? — думала Лизавета Прокофьевна всю дорогу, пока тащила за собой князя, и дома, когда усадила его за круглым столом, около которого было в сборе всё семейство, — как смели подумать только об этом?
Это, может быть, Варька
письмо написала, я знаю, или, может быть… во всем, во всем Иван Федорыч виноват!
Говорю тебе, что помню одного того Парфена Рогожина, с которым я крестами в тот день побратался;
писал я это тебе во вчерашнем
письме, чтобы ты и думать обо всем этом бреде забыл и говорить об этом не зачинал со мной.
— Какая же сумасшедшая? — заметил Рогожин. — Как же она для всех прочих в уме, а только для тебя одного как помешанная? Как же она письма-то
пишет туда? Коли сумасшедшая, так и там бы по
письмам заметили.
Бурдовский вскочил и пробормотал, что он «так…», что он с Ипполитом «сопровождал», и что тоже рад; что в
письме он «
написал вздор», а теперь «рад просто…». Не договорив, он крепко сжал руку князя и сел на стул.
А впрочем, я, кажется, понимаю: знаете ли, что я сама раз тридцать, еще даже когда тринадцатилетнею девочкой была, думала отравиться, и всё это
написать в
письме к родителям, и тоже думала, как я буду в гробу лежать, и все будут надо мною плакать, а себя обвинять, что были со мной такие жестокие…
— Слушайте же, — начала она опять, — я долго ждала вас, чтобы вам всё это рассказать, с тех самых пор ждала, как вы мне то
письмо оттуда
написали и даже раньше…
Вы сказали сейчас, что
написали это
письмо в самую тяжелую минуту вашей жизни…
— А знаете ли вы, что она почти каждый день
пишет ко мне
письма?
— А-а, ну, коли Рогожин… А знаете, о чем она
пишет мне в этих
письмах?
— Если так, то вы человек без сердца! — вскричала Аглая, — неужели вы не видите, что не в меня она влюблена, а вас, вас одного она любит! Неужели вы всё в ней успели заметить, а этого не заметили? Знаете, что это такое, что означают эти
письма? Это ревность; это больше чем ревность! Она… вы думаете, она в самом деле замуж за Рогожина выйдет, как она
пишет здесь в
письмах? Она убьет себя на другой день, только что мы обвенчаемся!
«Я, однако же, замечаю (
писала она в другом
письме), что я вас с ним соединяю, и ни разу не спросила еще, любите ли вы его? Он вас полюбил, видя вас только однажды. Он о вас как о „свете“ вспоминал; это его собственные слова, я их от него слышала. Но я и без слов поняла, что вы для него свет. Я целый месяц подле него прожила и тут поняла, что и вы его любите; вы и он для меня одно».
Но… он не станет анонимные
письма старухе
писать.
— Собственно, нам неизвестно, с какими именно предложениями он
писал, но
писал каждый день, каждый час, и
письмо за
письмом!
Наполеон вздрогнул, подумал и сказал мне: «Ты напомнил мне о третьем сердце, которое меня любит; благодарю тебя, друг мой!» Тут же сел и
написал то
письмо к Жозефине, с которым назавтра же был отправлен Констан.
— Не совсем, многоуважаемый князь, — не без злости ответил Лебедев, — правда, я хотел было вам вручить, вам, в ваши собственные руки, чтоб услужить… но рассудил лучше там услужить и обо всем объявить благороднейшей матери… так как и прежде однажды
письмом известил, анонимным; и когда
написал давеча на бумажке, предварительно, прося приема, в восемь часов двадцать минут, тоже подписался: «Ваш тайный корреспондент»; тотчас допустили, немедленно, даже с усиленною поспешностью задним ходом… к благороднейшей матери.
Да я это в ее же интересах всё время ей толковал, не отпираюсь, два
письма ей
написал в этом роде, и вот сегодня третье, свидание…
Одна из этих женщин была та самая, которая еще так недавно
писала к другой такие
письма.
Вы помните, — продолжала она, — тогда он
написал мне
письмо; он говорит, что вы про это
письмо знаете и даже читали его?
Зачем вы просто не уехали отсюда, вместо того, чтобы мне смешные
письма писать?
Неточные совпадения
Хлестаков (
пишет).Ну, хорошо. Отнеси только наперед это
письмо; пожалуй, вместе и подорожную возьми. Да зато, смотри, чтоб лошади хорошие были! Ямщикам скажи, что я буду давать по целковому; чтобы так, как фельдъегеря, катили и песни бы пели!.. (Продолжает
писать.)Воображаю, Тряпичкин умрет со смеху…
Этак ударит по плечу: «Приходи, братец, обедать!» Я только на две минуты захожу в департамент, с тем только, чтобы сказать: «Это вот так, это вот так!» А там уж чиновник для
письма, этакая крыса, пером только — тр, тр… пошел
писать.
Почтмейстер. Нет, о петербургском ничего нет, а о костромских и саратовских много говорится. Жаль, однако ж, что вы не читаете
писем: есть прекрасные места. Вот недавно один поручик
пишет к приятелю и описал бал в самом игривом… очень, очень хорошо: «Жизнь моя, милый друг, течет, говорит, в эмпиреях: барышень много, музыка играет, штандарт скачет…» — с большим, с большим чувством описал. Я нарочно оставил его у себя. Хотите, прочту?
Как только пить надумали, // Влас сыну-малолеточку // Вскричал: «Беги за Трифоном!» // С дьячком приходским Трифоном, // Гулякой, кумом старосты, // Пришли его сыны, // Семинаристы: Саввушка // И Гриша, парни добрые, // Крестьянам
письма к сродникам //
Писали; «Положение», // Как вышло, толковали им, // Косили, жали, сеяли // И пили водку в праздники // С крестьянством наравне.
К деушкам
письма пишут! деушки грамоте умеют!