Пусть, когда засыплют мне глаза землей, пусть тогда появятся и, без сомнения, переведутся и на другие языки, не по литературному
их достоинству, нет, но по важности громаднейших фактов, которых я был очевидным свидетелем, хотя и ребенком; но тем паче: как ребенок, я проникнул в самую интимную, так сказать, спальню «великого человека»!
Неточные совпадения
Потом я вот тут написал другим шрифтом: это круглый, крупный французский шрифт, прошлого столетия, иные буквы даже иначе писались, шрифт площадной, шрифт публичных писцов, заимствованный с
их образчиков (у меня был один), — согласитесь сами, что
он не без
достоинств.
Маменька
их, генеральша Лизавета Прокофьевна, иногда косилась на откровенность
их аппетита, но так как иные мнения ее, несмотря на всю наружную почтительность, с которою принимались дочерьми, в сущности, давно уже потеряли первоначальный и бесспорный авторитет между
ними, и до такой даже степени, что установившийся согласный конклав трех девиц сплошь да рядом начинал пересиливать, то и генеральша, в видах собственного
достоинства, нашла удобнее не спорить и уступать.
Вблизи от
него немного пахло водкой; но манера была эффектная, несколько изученная и с видимым ревнивым желанием поразить
достоинством.
С необыкновенным
достоинством, вполне соответствовавшим
его осанистой наружности, тихим, любезным голосом начал Афанасий Иванович один из своих «милых рассказов».
Афанасий Иванович примолк с тем же солидным
достоинством, с которым и приступал к рассказу. Заметили, что у Настасьи Филипповны как-то особенно засверкали глаза, и даже губы вздрогнули, когда Афанасий Иванович кончил. Все с любопытством поглядывали на
них обоих.
В те же несколько минут, которые
он пробыл на террасе при Епанчиных,
он держал себя скромно, с
достоинством, и нисколько не потерялся от решительных взглядов Лизаветы Прокофьевны, два раза оглядевшей
его с головы до ног.
Остальные при входе несколько зацеремонились и чуть не сконфузились, смотрели, однако же, важно и видимо боялись как-нибудь уронить
достоинство, что странно не гармонировало с
их репутацией отрицателей всех бесполезных светских мелочей, предрассудков и чуть ли не всего на свете, кроме собственных интересов.
— Еще две минуты, милый Иван Федорович, если позволишь, — с
достоинством обернулась к своему супругу Лизавета Прокофьевна, — мне кажется,
он весь в лихорадке и просто бредит; я в этом убеждена по
его глазам;
его так оставить нельзя. Лев Николаевич! мог бы
он у тебя ночевать, чтоб
его в Петербург не тащить сегодня? Cher prince, [Дорогой князь (фр.).] вы скучаете? — с чего-то обратилась она вдруг к князю Щ. — Поди сюда, Александра, поправь себе волосы, друг мой.
Достоинство было, даже много, даже вовсе
ему и не к лицу (так что, по правде, тут много было и комического), но злости не было.
— Кто посягает на единичную «милостыню», — начал я, — тот посягает на природу человека и презирает
его личное
достоинство.
— Единственно на минуту, многоуважаемый князь, по некоторому значительному в моих глазах делу, — натянуто и каким-то проникнутым тоном вполголоса проговорил вошедший Лебедев и с важностию поклонился.
Он только что воротился и даже к себе не успел зайти, так что и шляпу еще держал в руках. Лицо
его было озабоченное и с особенным, необыкновенным оттенком собственного
достоинства. Князь пригласил
его садиться.
«Коли уж ростовщик, так уж иди до конца, жми людей, чекань из
них деньги, стань характером, стань королем иудейским!» Птицын был скромен и тих;
он только улыбался, но раз нашел даже нужным объясниться с Ганей серьезно и исполнил это даже с некоторым
достоинством.
Генерал уведомлял, что
он и с
ним расстается навеки, что уважает
его и благодарен
ему, но даже и от
него не примет «знаков сострадания, унижающих
достоинство и без того уже несчастного человека».
Сам
он, объясняясь с Лизаветой Прокофьевной, говорил «прекрасно», как выражались потом сестры Аглаи: «Скромно, тихо, без лишних слов, без жестов, с
достоинством; вошел прекрасно; одет был превосходно», и не только не «упал на гладком полу», как боялся накануне, но видимо произвел на всех даже приятное впечатление.
Ему и в мысль не могло прийти, что всё это простосердечие и благородство, остроумие и высокое собственное
достоинство есть, может быть, только великолепная художественная выделка.
Неточные совпадения
Милон. А! теперь я вижу мою погибель. Соперник мой счастлив! Я не отрицаю в
нем всех
достоинств.
Он, может быть, разумен, просвещен, любезен; но чтоб мог со мною сравниться в моей к тебе любви, чтоб…
Стародум. Детям? Оставлять богатство детям? В голове нет. Умны будут — без
него обойдутся; а глупому сыну не в помощь богатство. Видал я молодцов в золотых кафтанах, да с свинцовой головою. Нет, мой друг! Наличные деньги — не наличные
достоинства. Золотой болван — все болван.
Стародум. О! Когда же вы так ее любите, то должен я вас обрадовать. Я везу ее в Москву для того, чтоб сделать ее счастье. Мне представлен в женихи ее некто молодой человек больших
достоинств. За
него ее и выдам.
Софья. Ваше изъяснение, дядюшка, сходно с моим внутренним чувством, которого я изъяснить не могла. Я теперь живо чувствую и
достоинство честного человека и
его должность.
Он приписывал это своему
достоинству, не зная того, что Метров, переговорив со всеми своими близкими, особенно охотно говорил об этом предмете с каждым новым человеком, да и вообще охотно говорил со всеми о занимавшем
его, неясном еще
ему самому предмете.