Неточные совпадения
— Мне всё кажется, — осторожно заметил
князь, — что Настасья Филипповна умна. К чему ей, предчувствуя такую муку, в западню идти? Ведь могла бы и
за другого
выйти. Вот что мне удивительно.
Все устремили взгляды на Птицына, читавшего письмо. Общее любопытство получило новый и чрезвычайный толчок. Фердыщенку не сиделось; Рогожин смотрел в недоумении и в ужасном беспокойстве переводил взгляды то на
князя, то на Птицына. Дарья Алексеевна в ожидании была как на иголках. Даже Лебедев не утерпел,
вышел из своего угла, и, согнувшись в три погибели, стал заглядывать в письмо чрез плечо Птицына, с видом человека, опасающегося, что ему сейчас дадут
за это колотушку.
— Значит, в самом деле княгиня! — прошептала она про себя как бы насмешливо и, взглянув нечаянно на Дарью Алексеевну, засмеялась. — Развязка неожиданная… я… не так ожидала… Да что же вы, господа, стоите, сделайте одолжение, садитесь, поздравьте меня с
князем! Кто-то, кажется, просил шампанского; Фердыщенко, сходите, прикажите. Катя, Паша, — увидала она вдруг в дверях своих девушек, — подите сюда, я замуж
выхожу, слышали?
За князя, у него полтора миллиона, он
князь Мышкин и меня берет!
— Нет, генерал! Я теперь и сама княгиня, слышали, —
князь меня в обиду не даст! Афанасий Иванович, поздравьте вы-то меня; я теперь с вашею женой везде рядом сяду; как вы думаете, выгодно такого мужа иметь? Полтора миллиона, да еще
князь, да еще, говорят, идиот в придачу, чего лучше? Только теперь и начнется настоящая жизнь! Опоздал, Рогожин! Убирай свою пачку, я
за князя замуж
выхожу и сама богаче тебя!
И Лебедев потащил
князя за руку. Они
вышли из комнаты, прошли дворик и вошли в калитку. Тут действительно был очень маленький и очень миленький садик, в котором благодаря хорошей погоде уже распустились все деревья. Лебедев посадил
князя на зеленую деревянную скамейку,
за зеленый вделанный в землю стол, и сам поместился напротив него. Чрез минуту, действительно, явился и кофей.
Князь не отказался. Лебедев подобострастно и жадно продолжал засматривать ему в глаза.
— Я увижу, — сказал
князь задумчиво и
вышел за ворота.
Рогожин едко усмехнулся; проговорив свой вопрос, он вдруг отворил дверь и, держась
за ручку замка, ждал, пока
князь выйдет.
Князь удивился, но
вышел. Тот
вышел за ним на площадку лестницы и притворил дверь
за собой. Оба стояли друг пред другом с таким видом, что, казалось, оба забыли, куда пришли и что теперь надо делать.
Когда у Аглаи сорвалось невзначай
за обедом, что maman сердится, потому что
князь не едет, на что генерал тотчас же заметил, что «ведь он в этом не виноват», — Лизавета Прокофьевна встала и во гневе
вышла из-за стола.
— Так из-за чего же давеча с первых слов такой крик и шум
вышел, если вы так и хотели! — удивился
князь.
Но согласись, милый друг, согласись сам, какова вдруг загадка и какова досада слышать, когда вдруг этот хладнокровный бесенок (потому что она стояла пред матерью с видом глубочайшего презрения ко всем нашим вопросам, а к моим преимущественно, потому что я, черт возьми, сглупил, вздумал было строгость показать, так как я глава семейства, — ну, и сглупил), этот хладнокровный бесенок так вдруг и объявляет с усмешкой, что эта «помешанная» (так она выразилась, и мне странно, что она в одно слово с тобой: «Разве вы не могли, говорит, до сих пор догадаться»), что эта помешанная «забрала себе в голову во что бы то ни стало меня замуж
за князя Льва Николаича выдать, а для того Евгения Павлыча из дому от нас выживает…»; только и сказала; никакого больше объяснения не дала, хохочет себе, а мы рот разинули, хлопнула дверью и
вышла.
Служанка
вышла; Вера отправилась было
за ней, но воротилась и озабоченно подошла к
князю.
Ему
князь Выгорецкий, наш капитан, говорит
за бутылкой: «Ты, Гриша, где свою Анну получил, вот что скажи?» — «На полях моего отечества, вот где получил!» Я кричу: «Браво, Гриша!» Ну, тут и
вышла дуэль, а потом повенчался… с Марьей Петровной Су…
Сестры на нетерпеливые расспросы мамаши отвечали очень подробно, и, во-первых, что «ровно ничего, кажется, без нее не случилось», что
князь приходил, что Аглая долго к нему не
выходила, с полчаса, потом
вышла, и, как
вышла, тотчас же предложила
князю играть в шахматы; что в шахматы
князь и ступить не умеет, и Аглая его тотчас же победила; стала очень весела и ужасно стыдила
князя за его неуменье, ужасно смеялась над ним, так что на
князя жалко стало смотреть.
Иван Федорович клялся, что всё это одна только «выходка» и произошла от Аглаиной «стыдливости»; что если б
князь Щ. не заговорил о свадьбе, то не было бы и выходки, потому что Аглая и сама знает, знает достоверно, что всё это одна клевета недобрых людей и что Настасья Филипповна
выходит за Рогожина; что
князь тут не состоит ни при чем, не только в связях; и даже никогда и не состоял, если уж говорить всю правду-истину.
Ипполит
вышел.
Князю не для чего было просить кого-нибудь шпионить, если бы даже он был и способен на это. Приказание ему Аглаи сидеть дома теперь почти объяснялось: может быть, она хотела
за ним зайти. Правда, может быть, она именно не хотела, чтоб он туда попал, а потому и велела ему дома сидеть… Могло быть и это. Голова его кружилась; вся комната ходила кругом. Он лег на диван и закрыл глаза.
Вера обещалась;
князь начал с жаром просить ее никому об этом не сообщать; она пообещалась и в этом, и, наконец, когда уже совсем отворила дверь, чтобы
выйти,
князь остановил ее еще в третий раз, взял
за руки, поцеловал их, потом поцеловал ее самое в лоб и с каким-то «необыкновенным» видом выговорил ей: «До завтра!» Так по крайней мере передавала потом Вера.
По некоторым промелькнувшим словечкам он даже мог догадаться, что красавица немка, недели две тому назад, рассорилась с Настасьей Филипповной, так что во все эти дни о ней ничего не слыхала, и всеми силами давала теперь знать, что и не интересуется слышать, «хотя бы она
за всех
князей в мире
вышла».
Неточные совпадения
Княгиня подошла к мужу, поцеловала его и хотела итти; но он удержал ее, обнял и нежно, как молодой влюбленный, несколько раз, улыбаясь, поцеловал ее. Старики, очевидно, спутались на минутку и не знали хорошенько, они ли опять влюблены или только дочь их. Когда
князь с княгиней
вышли, Левин подошел к своей невесте и взял ее
за руку. Он теперь овладел собой и мог говорить, и ему многое нужно было сказать ей. Но он сказал совсем не то, что нужно было.
Вернувшись к столу, полковой командир опять
вышел с бокалом на крыльцо и провозгласил тост: «
За здоровье нашего бывшего товарища и храброго генерала
князя Серпуховского.
Я, конечно, обращался к нему раз, недели две тому,
за деньгами, и он давал, но почему-то мы тогда разошлись, и я сам не взял: он что-то тогда забормотал неясно, по своему обыкновению, и мне показалось, что он хотел что-то предложить, какие-то особые условия; а так как я третировал его решительно свысока во все разы, как встречал у
князя, то гордо прервал всякую мысль об особенных условиях и
вышел, несмотря на то что он гнался
за мной до дверей; я тогда взял у
князя.
Кричал же Бьоринг на Анну Андреевну, которая
вышла было тоже в коридор
за князем; он ей грозил и, кажется, топал ногами — одним словом, сказался грубый солдат-немец, несмотря на весь «свой высший свет».
Это меня немножко взволновало; я еще раз прошелся взад и вперед, наконец взял шляпу и, помню, решился
выйти, с тем чтоб, встретив кого-нибудь, послать
за князем, а когда он придет, то прямо проститься с ним, уверив, что у меня дела и ждать больше не могу.