Неточные совпадения
Арестанты легковерны, как дети; сами знают, что известие — вздор, что принес его известный болтун и «нелепый»
человек — арестант Квасов, которому уже давно положили не верить и который что ни слово, то врет, — а между тем все схватываются за известие, судят, рядят, сами себя тешат, а кончится тем, что сами
на себя
рассердятся, самим за себя стыдно станет, что поверили Квасову.
— Разве же есть где на земле необиженная душа? Меня столько обижали, что я уже устал обижаться. Что поделаешь, если люди не могут иначе? Обиды мешают дело делать, останавливаться около них — даром время терять. Такая жизнь! Я прежде, бывало,
сердился на людей, а подумал, вижу — не стоит. Всякий боится, как бы сосед не ударил, ну и старается поскорее сам в ухо дать. Такая жизнь, ненько моя!
Дулебов. Не горячитесь, не горячитесь, моя радость! Вы не дослушаете, да и
сердитесь на человека, который вам предан всей душой… Так нельзя…
— Тон и манера у тебя таковы, как будто ты жертва. Это мне не нравится, друг мой. Сама ты виновата. Вспомни, ты начала с того, что
рассердилась на людей и на порядки, но ничего не сделала, чтобы те и другие стали лучше. Ты не боролась со злом, а утомилась, и ты жертва не борьбы, а своего бессилия. Ну, конечно, тогда ты была молода, неопытна, теперь же все может пойти иначе. Право, поступай! Будешь ты трудиться, служить святому искусству…
Неточные совпадения
В особенности ему не нравилось то, что Голенищев,
человек хорошего круга, становился
на одну доску с какими-то писаками, которые его раздражали, и
сердился на них.
— Приезжайте обедать ко мне, — решительно сказала Анна, как бы
рассердившись на себя за свое смущение, но краснея, как всегда, когда выказывала пред новым
человеком свое положение. — Обед здесь не хорош, но, по крайней мере, вы увидитесь с ним. Алексей изо всех полковых товарищей никого так не любит, как вас.
Если бы кто-нибудь имел право спросить Алексея Александровича, что он думает о поведении своей жены, то кроткий, смирный Алексей Александрович ничего не ответил бы, а очень бы
рассердился на того
человека, который у него спросил бы про это.
Тем хуже для тебя», говорил он мысленно, как
человек, который бы тщетно попытался потушить пожар,
рассердился бы
на свои тщетные усилия и сказал бы: «так
на же тебе! так сгоришь за это!»
Он, желая выказать свою независимость и подвинуться, отказался от предложенного ему положения, надеясь, что отказ этот придаст ему большую цену; но оказалось, что он был слишком смел, и его оставили; и, волей-неволей сделав себе положение
человека независимого, он носил его, весьма тонко и умно держа себя, так, как будто он ни
на кого не
сердился, не считал себя никем обиженным и желает только того, чтоб его оставили в покое, потому что ему весело.