Помню только, что в этот год, несмотря на все мое нетерпение поскорей кончить срок, мне
было легче жить, чем во все предыдущие годы ссылки.
Неточные совпадения
Первое впечатление мое, при поступлении в острог, вообще
было самое отвратительное; но, несмотря на то, — странное дело! — мне показалось, что в остроге гораздо
легче жить, чем я воображал себе дорогой.
Там он жил в последней степени унижения, никогда не наедался досыта и работал на своего антрепренера с утра до ночи; а в каторге работа
легче, чем дома, хлеба вдоволь и такого, какого он еще и не видывал; по праздникам говядина,
есть подаяние,
есть возможность заработать копейку.
Арестанты смеялись над Сушиловым — не за то, что он сменился (хотя к сменившимся на более тяжелую работу с
легкой вообще питают презрение, как ко всяким попавшимся впросак дуракам), а за то, что он взял только красную рубаху и рубль серебром: слишком уж ничтожная плата. Обыкновенно меняются за большие суммы, опять-таки судя относительно. Берут даже и по нескольку десятков рублей. Но Сушилов
был так безответен, безличен и для всех ничтожен, что над ним и смеяться-то как-то не приходилось.
— Я и вправду, братцы, изнеженный человек, — отвечал с
легким вздохом Скуратов, как будто раскаиваясь в своей изнеженности и обращаясь ко всем вообще и ни к кому в особенности, — с самого сызмалетства на черносливе да на пампрусских булках испытан (то
есть воспитан. Скуратов нарочно коверкал слова), родимые же братцы мои и теперь еще в Москве свою лавку имеют, в прохожем ряду ветром торгуют, купцы богатеющие.
В самом деле, он
был до крайности доволен, когда бритва
была хороша и когда кто-нибудь приходил побриться: мыло
было у него теплое, рука
легкая, бритье бархатное.
— Да и
выпью, чего кричишь! С праздником, Степан Дорофеич! — вежливо и с
легким поклоном обратился он, держа чашку в руках, к Степке, которого еще за полминуты обзывал подлецом. —
Будь здоров на сто годов, а что жил, не в зачет! — Он
выпил, крякнул и утерся. — Прежде, братцы, я много вина подымал, — заметил он с серьезною важностью, обращаясь как будто ко всем и ни к кому в особенности, — а теперь уж, знать, лета мои подходят. Благодарствую, Степан Дорофеич.
И действительно добрался. Ломова судили, и хоть рана оказалась самым
легким поколом, но намерение
было очевидное. Преступнику набавили рабочего сроку и провели сквозь тысячу. Майор
был совершенно доволен…
Стародум. Поверь мне, всякий найдет в себе довольно сил, чтоб быть добродетельну. Надобно захотеть решительно, а там всего
будет легче не делать того, за что б совесть угрызала.
Они прошли молча несколько шагов. Варенька видела, что он хотел говорить; она догадывалась о чем и замирала от волнения радости и страха. Они отошли так далеко, что никто уже не мог бы слышать их, но он всё еще не начинал говорить. Вареньке лучше было молчать. После молчания можно
было легче сказать то, что они хотели сказать, чем после слов о грибах; но против своей воли, как будто нечаянно, Варенька сказала:
На других
были легкие шапочки, розовые и голубые с перегнутыми набекрень верхами; кафтаны с откидными рукавами, шитые и золотом и просто выложенные шнурками; у тех сабли и ружья в дорогих оправах, за которые дорого приплачивались паны, — и много было всяких других убранств.
Неточные совпадения
И
был он нрава
легкого, // А
будь иного, вряд ли бы // И дожил до седин.
Ранним утром выступил он в поход и дал делу такой вид, как будто совершает простой военный променад. [Промена́д (франц.) — прогулка.] Утро
было ясное, свежее, чуть-чуть морозное (дело происходило в половине сентября). Солнце играло на касках и ружьях солдат; крыши домов и улицы
были подернуты
легким слоем инея; везде топились печи и из окон каждого дома виднелось веселое пламя.
— Ах, с Бузулуковым
была история — прелесть! — закричал Петрицкий. — Ведь его страсть — балы, и он ни одного придворного бала не пропускает. Отправился он на большой бал в новой каске. Ты видел новые каски? Очень хороши,
легче. Только стоит он… Нет, ты слушай.
«Не может
быть, чтоб это страшное тело
был брат Николай», подумал Левин. Но он подошел ближе, увидал лицо, и сомнение уже стало невозможно. Несмотря на страшное изменение лица, Левину стòило взглянуть в эти живые поднявшиеся на входившего глаза, заметить
легкое движение рта под слипшимися усами, чтобы понять ту страшную истину, что это мертвое тело
было живой брат.
Но и у Николиньки, который там дышит остатками
легких,
было тоже здоровое тело.