Неточные совпадения
Так точно было и с ним: он запомнил один вечер, летний, тихий, отворенное окно, косые лучи заходящего солнца (косые-то лучи и запомнились всего более), в комнате в углу образ, пред ним зажженную лампадку, а пред образом на коленях рыдающую как в истерике, со взвизгиваниями и вскрикиваниями, мать свою, схватившую его в обе руки, обнявшую его крепко до боли и молящую за него Богородицу, протягивающую его из объятий своих обеими руками к образу как бы под покров Богородице… и вдруг вбегает нянька и вырывает его у нее в испуге.
Всего страннее казалось ему то, что брат его, Иван Федорович, единственно на которого он надеялся и который один имел
такое влияние на отца, что мог бы его остановить, сидел теперь совсем неподвижно на своем стуле, опустив глаза и по-видимому с каким-то даже любознательным любопытством ожидал, чем это все кончится,
точно сам он был совершенно тут посторонний человек.
Заврался я что-то, слова у меня все износились,
точно наобум ставлю, но
так, как я определил,
так тому и быть.
— Не пойдет, не пойдет, не пойдет, не пойдет, ни за что не пойдет!.. — радостно
так весь и встрепенулся старик,
точно ничего ему не могли сказать в эту минуту отраднее.
— И не смейте говорить мне
такие слова, обаятельница, волшебница! Вами-то гнушаться? Вот я нижнюю губку вашу еще раз поцелую. Она у вас
точно припухла,
так вот чтоб она еще больше припухла, и еще, еще… Посмотрите, как она смеется, Алексей Федорович, сердце веселится, глядя на этого ангела… — Алеша краснел и дрожал незаметною малою дрожью.
Бумага, говорят, не краснеет, уверяю вас, что это неправда и что краснеет она
так же
точно, как и я теперь вся.
— Почему ж не бывают, Lise,
точно я глупость сказала. Вашего мальчика укусила бешеная собака, и он стал бешеный мальчик и вот кого-нибудь и укусит около себя в свою очередь. Как она вам хорошо перевязала, Алексей Федорович, я бы никогда
так не сумела. Чувствуете вы теперь боль?
Я думала, он
такой ученый, академик, а он вдруг
так горячо-горячо, откровенно и молодо, неопытно и молодо, и
так это все прекрасно, прекрасно,
точно вы…
Панталоны на нем были чрезвычайно какие-то светлые,
такие, что никто давно и не носит, клетчатые и из очень тоненькой какой-то материи, смятые снизу и сбившиеся оттого наверх,
точно он из них, как маленький мальчик, вырос.
— Это
так точно, — усмехнулся Алеша, — только невольно приобретается или нарочно?
Варвара-то Николавна уже стала ворчать: «Шуты, паяцы, разве может у вас что разумное быть?» — «
Так точно, говорю, Варвара Николавна, разве может у нас что разумное быть?» Тем на тот раз и отделался.
— Фокусик, фокус-покус
такой, — все шептал штабс-капитан; рот его скривился на левую сторону, левый глаз прищурился, он, не отрываясь, все смотрел на Алешу,
точно приковался к нему.
Слушайте, Алексей Федорович, нет ли тут во всем этом рассуждении нашем, то есть вашем… нет, уж лучше нашем… нет ли тут презрения к нему, к этому несчастному… в том, что мы
так его душу теперь разбираем, свысока
точно, а?
Я с самого сыздетства, как услышу, бывало, «с малыим»,
так точно на стену бы бросился.
— А то, что ты
такой же
точно молодой человек, как и все остальные двадцатитрехлетние молодые люди,
такой же молодой, молоденький, свежий и славный мальчик, ну желторотый, наконец, мальчик! Что, не очень тебя обидел?
Наступило опять молчание. Промолчали чуть не с минуту. Иван Федорович знал, что он должен был сейчас встать и рассердиться, а Смердяков стоял пред ним и как бы ждал: «А вот посмотрю я, рассердишься ты или нет?»
Так по крайней мере представлялось Ивану Федоровичу. Наконец он качнулся, чтобы встать. Смердяков
точно поймал мгновенье.
Пройдет ночь, наутро и они тоже, как и Федор Павлович, мучительски мучить меня начнут: «Зачем не пришла, скоро ль покажется», — и
точно я опять-таки и пред ними виноват выхожу-с в том, что ихняя госпожа не явилась.
— Самое это лучшее-с, — подхватил тот,
точно и ждал того, — только разве то, что из Москвы вас могут по телеграфу отсюда обеспокоить-с, в каком-либо
таком случае-с.
Иван Федорович опять остановился и опять быстро повернулся к Смердякову. Но и с тем
точно что случилось. Вся фамильярность и небрежность его соскочили мгновенно; все лицо его выразило чрезвычайное внимание и ожидание, но уже робкое и подобострастное: «Не скажешь ли, дескать, еще чего, не прибавишь ли», —
так и читалось в его пристальном,
так и впившемся в Ивана Федоровича взгляде.
— Совершенно верно-с… — пробормотал уже пресекшимся голосом Смердяков, гнусно улыбаясь и опять судорожно приготовившись вовремя отпрыгнуть назад. Но Иван Федорович вдруг, к удивлению Смердякова, засмеялся и быстро прошел в калитку, продолжая смеяться. Кто взглянул бы на его лицо, тот наверно заключил бы, что засмеялся он вовсе не оттого, что было
так весело. Да и сам он ни за что не объяснил бы, что было тогда с ним в ту минуту. Двигался и шел он
точно судорогой.
Алеше странно показалось, что он спрашивает
так твердо и
точно об одном только из братьев, — но о котором же: значит, для этого-то брата, может быть, и отсылал его от себя и вчера, и сегодня.
День был ясный, и я, вспоминая теперь,
точно вижу вновь, как возносился из кадила фимиам и тихо восходил вверх, а сверху в куполе, в узенькое окошечко,
так и льются на нас в церковь Божьи лучи, и, восходя к ним волнами, как бы таял в них фимиам.
Он
так и вздрогнул,
точно испугался, глядит — и вижу я, что этого мало, мало, да вдруг,
так, как был, в эполетах-то, бух ему в ноги лбом до земли: «Прости меня!» — говорю.
Тут уж он и совсем обомлел: «Ваше благородие, батюшка барин, да как вы… да стою ли я…» — и заплакал вдруг сам,
точно как давеча я, ладонями обеими закрыл лицо, повернулся к окну и весь от слез
так и затрясся, я же выбежал к товарищу, влетел в коляску, «вези» кричу.
Как только я это сказал, расхохотались все до единого: «Да ты б с самого начала уведомил, ну теперь все и объясняется, монаха судить нельзя», — смеются, не унимаются, да и не насмешливо вовсе, а ласково
так смеются, весело, полюбили меня вдруг все, даже самые ярые обвинители, и потом весь-то этот месяц, пока отставка не вышла,
точно на руках меня носят: «Ах ты, монах», — говорят.
Ибо не может быть на земле судья преступника, прежде чем сам сей судья не познает, что и он
такой же
точно преступник, как и стоящий пред ним, и что он-то за преступление стоящего пред ним, может, прежде всех и виноват.
Когда уже достаточно ободняло, то из города начали прибывать некоторые даже
такие, кои захватили с собою больных своих, особенно детей, —
точно ждали для сего нарочно сей минуты, видимо уповая на немедленную силу исцеления, какая, по вере их, не могла замедлить обнаружиться.
Но вдруг он тихо и кротко, как тихий и ласковый ребенок, заговорил с Феней, совсем
точно и забыв, что сейчас ее
так перепугал, обидел и измучил.
— Барин, что с вами это
такое было? — проговорила Феня, опять показывая ему на его руки, — проговорила с сожалением,
точно самое близкое теперь к нему в горе его существо.
Ну, вот и теперь чтобы
так же
точно.
И сказал тогда аду Господь: «Не стони, аде, ибо приидут к тебе отселева всякие вельможи, управители, главные судьи и богачи, и будешь восполнен
так же
точно, как был во веки веков, до того времени, пока снова приду».
Это
точно, это было
такое слово…
— Ну вот, ну вот, экой ты! — укоризненно воскликнула Грушенька. — Вот он
такой точно ходил ко мне, — вдруг заговорит, а я ничего не понимаю. А один раз
так же заплакал, а теперь вот в другой — экой стыд! С чего ты плачешь-то? Было бы еще с чего? — прибавила она вдруг загадочно и с каким-то раздражением напирая на свое словечко.
Грушенька расположилась в самых дверях, Митя ей принес сюда кресло:
так же
точно сидела она и «тогда», в день их первого здесь кутежа, и смотрела отсюда на хор и на пляску.
Точно учитель говорит: все
такое ученое, важное, встретил
так важно,
так я и стала в тупик.
Ясно,
точно, как бы отчеканивая, передал он о чувствах, волновавших его в те мгновения в саду, когда ему
так ужасно хотелось узнать: у отца ли Грушенька или нет?
—
Точно во сне, я во сне иногда
такие позоры над собою видывал».
А Калганов забежал в сени, сел в углу, нагнул голову, закрыл руками лицо и заплакал, долго
так сидел и плакал, — плакал,
точно был еще маленький мальчик, а не двадцатилетний уже молодой человек. О, он поверил в виновность Мити почти вполне! «Что же это за люди, какие же после того могут быть люди!» — бессвязно восклицал он в горьком унынии, почти в отчаянии. Не хотелось даже и жить ему в ту минуту на свете. «Стоит ли, стоит ли!» — восклицал огорченный юноша.
— А про то, что Митя помешанный,
так он и теперь
точно таков, — с каким-то особенно озабоченным и таинственным видом начала вдруг Грушенька.
— Да он и раздражен, да веселый. Он и всё раздражен, да на минутку, а там веселый, а потом вдруг опять раздражен. И знаешь, Алеша, все я на него дивлюсь: впереди
такой страх, а он даже иной раз
таким пустякам хохочет,
точно сам-то дитя.
— В погреб надлежало и без того идти-с, в день по нескольку даже раз-с, — не спеша протянул Смердяков. —
Так точно год тому назад я с чердака полетел-с. Беспременно
так, что падучую нельзя предсказать вперед днем и часом, но предчувствие всегда можно иметь.
— И я тоже подумал тогда, минутку одну, что и на меня тоже рассчитываете, — насмешливо осклабился Смердяков, —
так что тем самым еще более тогда себя предо мной обличили, ибо если предчувствовали на меня и в то же самое время уезжали, значит, мне тем самым
точно как бы сказали: это ты можешь убить родителя, а я не препятствую.
Я эту самую мысль прокурору в опросе моем не то что ясно сказал, а, напротив, как будто намеком подвел-с,
точно как бы сам не понимаючи, и
точно как бы это они сами выдумали, а не я им подсказал-с, —
так у господина прокурора от этого самого намека моего даже слюнки потекли-с…
На вопрос же прокурора о том, какие у него основания утверждать, что Федор Павлович обидел в расчете сына, Григорий Васильевич, к удивлению всех, основательных данных совсем никаких не представил, но все-таки стоял на том, что расчет с сыном был «неправильный» и что это
точно ему «несколько тысяч следовало доплатить».
— Вишь, что выдумал, у камня поганого хоронить,
точно бы удавленника, — строго проговорила старуха хозяйка. — Там в ограде земля со крестом. Там по нем молиться будут. Из церкви пение слышно, а дьякон
так чисторечиво и словесно читает, что все до него каждый раз долетит,
точно бы над могилкой его читали.