Неточные совпадения
О ревности своей говорил он горячо
и обширно
и хоть
и внутренно стыдясь того, что выставляет свои интимнейшие чувства, так сказать, на «всеобщий
позор», но видимо пересиливал
стыд, чтобы быть правдивым.
— С шеи, господа, взял, с шеи, вот с этой самой моей шеи… Здесь они были у меня на шее, зашиты в тряпку
и висели на шее, уже давно, уже месяц, как я их на шее со
стыдом и с
позором носил!
Вообразите только, что он, этот характер, получив тогда эти деньги, да еще таким образом, чрез такой
стыд, чрез такой
позор, чрез последней степени унижение, — вообразите только, что он в тот же день возмог будто бы отделить из них половину, зашить в ладонку
и целый месяц потом иметь твердость носить их у себя на шее, несмотря на все соблазны
и чрезвычайные нужды!
«И
стыд и позор Алексея Александровича, и Сережи, и мой ужасный стыд — всё спасается смертью. Умереть — и он будет раскаиваться, будет жалеть, будет любить, будет страдать за меня». С остановившеюся улыбкой сострадания к себе она сидела на кресле, снимая и надевая кольца с левой руки, живо с разных сторон представляя себе его чувства после ее смерти.
«Ежели нужно умереть, нужно, чтоб меня не было, сделай это, Господи, — думал он, — поскорее сделай это; но ежели нужна храбрость, нужна твердость, которых у меня нет, дай мне их, но избави от
стыда и позора, которых я не могу переносить, но научи, что мне делать, чтобы исполнить Твою волю».
— Тем более, тем более, — говорил я, — что теперь уже все решено, и последние сомнения ваши исчезли! Случилось то, чего вы не ожидали, хотя в сущности все это видели и все прежде вас заметили: Настасья Евграфовна вас любит! Неужели же вы попустите, — кричал я, — чтоб эта чистая любовь обратилась для нее в
стыд и позор?
Неточные совпадения
Он сел
и погрузился в свою задачу о «долге», думал, с чего начать. Он видел, что мягкость тут не поможет: надо бросить «гром» на эту играющую
позором женщину, назвать по имени
стыд, который она так щедро льет на голову его друга.
«Это история, скандал, — думал он, — огласить
позор товарища, нет, нет! — не так! Ах! счастливая мысль, — решил он вдруг, — дать Ульяне Андреевне урок наедине: бросить ей громы на голову, плеснуть на нее волной чистых, неведомых ей понятий
и нравов! Она обманывает доброго, любящего мужа
и прячется от страха: сделаю, что она будет прятаться от
стыда. Да, пробудить
стыд в огрубелом сердце — это долг
и заслуга —
и в отношении к ней, а более к Леонтью!»
Одни идут из любви
и жалости; другие из крепкого убеждения, что разлучить мужа
и жену может один только бог; третьи бегут из дому от
стыда; в темной деревенской среде
позор мужей всё еще падает на жен: когда, например, жена осужденного полощет на реке белье, то другие бабы обзывают ее каторжанкой; четвертые завлекаются на Сахалин мужьями, как в ловушку, путем обмана.
Стыд,
позор,
и от кого же?
Вот эта-то стрекоза
и могла наболтать о том, что было,
и о том, чего не было. Но какой
стыд, какой
позор для Александрова! Воспользоваться дружбой
и гостеприимством милой, хорошей семьи, уважаемой всей Москвой,
и внести в нее потаенный разврат… Нет, уж теперь к Синельниковым нельзя
и глаз показать
и даже квартиру их на Гороховой надо обегать большим крюком, подобно неудачливому вору.