Неточные совпадения
—
Папа,
папа! Неужели ты с ним… Брось ты его,
папа! — крикнул вдруг мальчик, привстав на своей постельке и горящим взглядом
смотря на отца.
Он сорвался с места и, отворив дверь, быстро прошел в комнату. Перезвон бросился за ним. Доктор постоял было еще секунд пять как бы в столбняке,
смотря на Алешу, потом вдруг плюнул и быстро пошел к карете, громко повторяя: «Этта, этта, этта, я не знаю, что этта!» Штабс-капитан бросился его подсаживать. Алеша прошел в комнату вслед за Колей. Тот стоял уже у постельки Илюши. Илюша держал его за руку и звал
папу. Чрез минуту воротился и штабс-капитан.
— Ну вот, пускай
папа посмотрит, — сказала Лизавета Петровна, поднимая и поднося что-то красное, странное и колеблющееся. — Постойте, мы прежде уберемся, — и Лизавета Петровна положила это колеблющееся и красное на кровать, стала развертывать и завертывать ребенка, одним пальцем поднимая и переворачивая его и чем-то посыпая.
Заметно, однако, было, что она не знала, куда поставить эту коробочку, и, должно быть, поэтому предложила
папа посмотреть, как удивительно искусно она сделана.
Общего языка у нас уже не было. Все его возражения били в моих глазах мимо основного вопроса. Расстались мы холодно. И во все последующие дни теплые отношения не налаживались.
Папа смотрел грустно и отчужденно. У меня щемило на душе, было его жалко. Но как теперь наладить отношения, я не знал. Отказаться от своего я не мог.
Неточные совпадения
Удовлетворив своему любопытству,
папа передал ее протопопу, которому вещица эта, казалось, чрезвычайно понравилась: он покачивал головой и с любопытством
посматривал то на коробочку, то на мастера, который мог сделать такую прекрасную штуку. Володя поднес своего турка и тоже заслужил самые лестные похвалы со всех сторон. Настал и мой черед: бабушка с одобрительной улыбкой обратилась ко мне.
— Ах, что ты со мной сделала! — сказал
папа, улыбаясь и приставив руку ко рту с той стороны, с которой сидела Мими. (Когда он это делал, я всегда слушал с напряженным вниманием, ожидая чего-нибудь смешного.) — Зачем ты мне напомнила об его ногах? я
посмотрел и теперь ничего есть не буду.
Зачем Володя делал мне знаки, которые все видели и которые не могли помочь мне? зачем эта противная княжна так
посмотрела на мои ноги? зачем Сонечка… она милочка; но зачем она улыбалась в это время? зачем
папа покраснел и схватил меня за руку?
Выезжая из Москвы,
папа был задумчив, и когда Володя спросил у него: не больна ли maman? — он с грустию
посмотрел на него и молча кивнул головой.
Он кинул на счеты три тысячи и с минуту молчал,
посматривая то на счеты, то в глаза
папа, с таким выражением: «Вы сами видите, как это мало! Да и на сене опять-таки проторгуем, коли его теперь продавать, вы сами изволите знать…»